Копия жены по контракту

– Девочка, успокойся.

Басманов… Рамиль… Пришел, он здесь, пришел за мной и спас от насильников. Наверное, это галлюцинация, он явился прямо из моих грез в этот грязный мир, куда я пришла своими же ногами, но нет, это действительно он, я узнаю его по запаху. Так сильно пахнет порохом, но сквозь него пробивается до боли знакомый мужской аромат, который проникает через ноздри прямо в мою суть, запуская механизм узнавания.

– Не плачь, моя девочка, всё кончилось, – уговаривает он меня, обнимая так крепко, что трещат кости, но я рада боли, она оживляет. Рамиль подхватывает меня на руки и кому-то говорит, чтобы Сашку забрали вместе со мной. Я молча утыкаюсь ему в шею и вдыхаю родной запах. Мне так плохо, и хочется рыдать снова и снова, начинаю заливать его рубашку, размазываю слезы по щекам, рыдаю, бормочу какую-то чушь о том, что не понимаю, откуда он здесь взялся… А он просто сжимает меня, закрывая от всего мира, не давая никому меня тронуть.

Потом мы куда-то долго едем. Я не понимаю, что происходит, но подчиняюсь ему, мне кажется, что даже засыпаю, а очнувшись, вижу себя в белом кожаном кресле. Смотрю в сторону и замечаю иллюминатор. Боже мой. За ним синеет бескрайнее небо с белыми облаками, которые плывут рядом с крылом самолета.

Мои глаза натыкаются на Басманова, он сидит в кресле напротив и изучает меня серьезными глазами. А я в ответ изучаю его.

Он похудел, осунулся. Нет, черный пиджак не висит мешком, а натянут на крепкое мужское тело, которое выглядит сильным и мужественным, но в целом всё равно заметно, что Рамиль потерял в весе. Кожа серая, нездоровая, кажется, что он болен.

А еще щеки покрывает щетина, практически выросла борода, такое ощущение, что он не брился всё то время, которое мы не видели друг друга. Он еще больше стал похож на бандита, пугающий, властный, такой сейчас далекий, непонятный и непостижимый, что боль выламывает грудину, прорывается наружу. Я едва ее терплю.

Но в то же время соскучилась, понимаю это вдруг четко и ясно. Соскучилась по этому суровому, молчаливому человеку почти в два раза старше меня. По его присутствию соскучилась, по своим ощущениям рядом с ним. Ведь с другими ничего подобного и близко не было.

Я пыталась забыть, старалась найти замену, но ничего не получалось, внутри занозой засели противоречивые, такие больные чувства, которые я не смогла в себе убить. Сердце стучит сильнее, рядом с ним оно всегда бьется в ритме тахикардии.

Так странно. Бросил меня, сказал забыть, объяснил на пальцах, что нам не по пути, а теперь посадил в самолет, спас, как самый благородный рыцарь. Следил за мной? Ждал, пока оступлюсь? Или хотел заботиться?

– Куда мы летим? – спрашиваю слабым голосом, садясь ровно. Я по-прежнему в цветочном платье, только ноги в царапинах, руки занемели, а еще мне тепло, потому что я заботлива укрыта пледом.

– Я везу тебя домой, Марьяна, – спокойно объясняет Рамиль, скользя взглядом по мне, ощупывая им каждую частичку моего тела. Нервно облизываю губы, бегаю глазами по салону, чувствуя прохладу кондиционера и легкие запахи еды и кофе. Голод дает о себе знать, и я невольно оглядываюсь в ту сторону, откуда доносятся ароматы.

– Хочешь есть? – сразу же спрашивает Рамиль, обращая внимание на мою реакцию.

– Не отказалась бы, – говорю, чтобы хоть что-то сказать. На самом деле я не пришла в себя, далеко нет, мое сознание продолжает отбиваться от насильника, в ушах раздается Сашкин крик о помощи, перед глазами трупы и кровавые сцены. Аппетит тут же пропадает, и я прижимаю ладонь ко рту, мотая головой из стороны в сторону. – Ты убил их?

Мой голос сдавленный, сиплый, звуки с трудом вылетают из горла, которое болит от непрерывных рыданий, в глаза будто насыпало песка. Вопрос не требует ответа. Рамиль всегда умел вовремя замолчать, показывая тем самым, что не намерен удовлетворять мое любопытство. В этом как раз и заключается причина, почему я приняла наше расставание как должное.

Мы слишком разные, он никогда не опустится до моего уровня, не покажет, что мы равны, всегда будет казаться выше и круче, а мне не нравится приниженная роль, меня это не устраивает. Пусть я люблю его, но нам не суждено быть вместе, потому что он сделает меня несчастной.

– Домой? Мой дом в Америке, – тихо, но твердо шепчу, хотя не знаю, соответствует ли это действительности, я уже ничего не понимаю, просто тоже хочу установить свои правила: раз он не отвечает на мои вопросы, игнорируя их, то и я буду давить на то, что меня интересует.

К черту завтрак, к черту всё, я хочу понять, почему он снова управляет моей жизнью.

– Я забрал тебя из того вертепа, в который ты окунулась, – объясняет Рамиль, – пытался отпустить, но не вышло.

– Отпустить? Рамиль, я не понимаю, объясни, пожалуйста.

– Отвезу тебя домой и приставлю к тебе охрану, будешь жить со мной, пока не повзрослеешь.

– Но ты же сказал, что между нами не может быть ничего, – говорю растерянно. – Жить с тобой?