Корабельные будни офицера 7-го ВМФ

По прибытию в базу лейтенант В.К. Лоза сразу засел за составление отчета о торпедной стрельбе. В соответствие с приказом командира дивизиона, у него с момента возвращения катера на это были сутки, поэтому надо было торопиться.

В Архиве ВМФ сохранился этот приказ: ПРИКАЗ

Командира 5 Отдельного Сахалинского Дивизиона торпедных катеров

№ 0120

03 июля 1950 г. б/х Северная

СОДЕРЖАНИЕ: О недостатках в работе командиров ТКА ТКА …

С 15 июня 1950 года катера дивизиона начали отработку и выполнение задач торпедных стрельб.

Все отчеты по всем подготовительным и зачетным атакам представлять в течение 24 часов, считая с момента возвращения ТКА в базу. Отчеты за эти сутки должны быть проверены командиром отряда катеров и представлены на проверку дивизионного минера лично командиром ОТКА.

По истечении 2-х суток все отчеты по задачам дивизионному минеру предоставлять мне для утверждения оценки выполнения задач.

По возвращению ТКА с торпедных стрельб командиров ТКА ТКА освободить на 1 сутки от всех занятий и нарядов и представлять время для составления отчетных документов.

Командир 5 ОСДТКА

Капитан 3 ранга Сутырин

…Морячили они много. Ходили Татарским проливом, выходили в Охотское море, заходили на Сахалин. Конечно, мастерство и боевая выучка приобретались не стразу и нелегко. На дивизионе случались нарушения безопасности кораблевождения, навигационные происшествия с катерами. В Архиве ВМФ сохранились об этом сведения:

ПРИКАЗ

Командира 5 Отдельного Сахалинского Дивизиона торпедных катеров

№ 0115

05 июля 1950 г. б/х Северная

СОДЕРЖАНИЕ: О недостатках в работе командиров ТКА ТКА по обеспечению безопасности кораблевождения и мерах по их устранению.

17.06.50 г. на переходе ТКА 788 мыс Песчаный — Совгавань при скорости хода 27 узлов командир ТКА лейтенант ШЕВЦОВ не ведя счисления пути ТКА, сделал поворот на новый курс на 4 минуты раньше времени, указанном в расчете перехода, что при плавании в тумане могло привести к тяжелым последствиям.

Командир 5 ОСДТКА

Капитан 3 ранга Сутырин

За время учебных выходов командир торпедного катера «ТК-1072» лейтенант Виталий Лоза не раз убеждался, что Дальний Восток — край контрастов. Временами, море было ласковое и спокойное. Водная гладь поднималась и безмятежно опускалась.

Но, неожиданно ветер мог посвежеть, погода резко менялась, с океана наползала пелена тумана. Раскачиваясь над водой полосами, она становилась все гуще и гуще.

К ночи, ветер снова мог поменять направление — уже со стороны берега, и тогда туман рассеивался… всходила огромная, неестественно красная луна, и казалось, в море на горизонте разгорался пожар.

Виталия изумляли и завораживали эти удивительные, словно живые, превращения неба и океана. Каждый раз, возвращаясь с моря на базу в Советскую Гавань, торпедные катера шли через проход, похожий на ворота, из-за обступивших его крутых береговых обрывов, поросших густым лесом. И каждый раз Виталий восхищался открывающимся видом. Перед глазами развертывалась изумительная панорама залива, с причудливо изрезанными берегами и мысами, образовывающими большие бухты и малые бухточки. Вода в заливе была спокойна, хотя за мысом, в Татарском проливе часто штормило. Лучше, чем сказал об этой красоте более ста лет назад писатель И.А.Гончаров, входивший в залив Императора Николая I, на фрегате «Паллада», пожалуй, и не скажешь: «…мы входили в широкие ворота гладкого бассейна, обставленного крутыми, точно обрубленными берегами, поросшими непроницаемым для взгляда, лесом — сосен, берез, пихты, лиственницы. Нас охватил крепкий смоляной запах. Мы прошли большой залив и увидели две другие бухты, направо и налево, длинными языками вдающиеся в берега, а большой залив шел сам по себе еще мили на две дальше. Вода не шелохнется, воздух спокоен, а в море, за мысами, свирепствует ветер».

В короткие часы отдыха на берегу на береговой базе молодые офицеры-катерники снимали многодневную усталость и нервное напряжение традиционным для русских флотских офицеров способом, как говорится, «Все пропьем, но флот не опозорим!» — с помощью, как они сами любили говорить, «десяти торпедных капель» крепостью сорок градусов и выше. Иногда это была водка, чаще спирт, настоянный на кедровых орехах или лесных ягодах. Закуска тоже была традиционно катерная — банка мясного паштета или сыра, да плитка шоколада из бортового спецпайка. Реже — маринованные грибы или квашенная с брусникой капуста, если в компании был кто-либо из женатых офицеров. Разговоры катерников тоже были традиционно флотскими: о выходах и происшествиях в море, о продвижении по службе однокашников и, конечно, о боевых подругах.