Корабль Его Величества «Улисс»

Николас влез в башню. Напрасно они так торопились открыть дверь. В башне все были мертвы. Старшина Эванс сидел на своем месте прямо, суровый и настороженный, каким Николас привык его видеть и в жизни. Около него лежал Фостер, энергичный и вспыльчивый капитан морской пехоты. Все остальные сидели или лежали на своих боевых постах, без каких-либо видимых травм, за исключением едва заметных струек крови из ушей и рта, свернувшейся под влиянием низкой температуры. Благодаря высокой скорости хода «Улисса» пламя с третьей башни было сбито на корму сразу же после взрыва. Контузия, должно быть, была на редкость сильной: смерть наступила мгновенно. Тяжело вздохнув, Николас наклонился к мертвому телефонисту, осторожно снял с него головной телефон и вызвал мостик.

К телефону подошел Вэллери. Выслушав Николаса, он повернулся к Тэрнеру. Вид у него был очень болезненный, подавленный.

— Это докладывал Николас, — сообщил он. Лицо его выражало глубокую скорбь. — Четвертая башня выведена из строя, все люди погибли. Третья, кажется, цела, но люди в ней тоже мертвы. Говорит, сильнейшая контузия. Пожар в кормовых кубриках все еще не ликвидирован… В чем дело? — Этот вопрос он задал с недоумением оглядывавшемуся по сторонам телефонисту.

— Погреб четвертой башни, сэр, — неуверенно проговорил телефонист. — Из него хотят переговорить с главным артиллеристом.

— Скажите им, что его нет на мостике, — ответил Вэллери отрывисто. — У нас нет времени на… — Он остановился на полуслове и испытующе посмотрел на телефониста. — Четвертой башни, вы сказали? Ну-ка дайте мне трубку.

Вэллери взял трубку и, откинув назад капюшон, быстро заговорил:

— В погребе! Говорит командир. В чем дело?.. Что? Говорите громче, я не слышу вас… Фу ты черт! — Он резко повернулся к старшине связистов: — Можете вы переключить этот телефон на усилитель трансляционной сети? Я не могу разобрать ни… Ага! Вот теперь лучше.

Щелкнул динамик над штурманской рубкой. Из него послышался сухой, сиплый, охрипший голос. Разобрать что-нибудь было тем более трудно, что говорили с сильным глазговским акцентом.

— Слышите меня теперь? — раздалось из динамика.

— Да, я слышу вас, — ответил Вэллери. Его слова, как эхо, громко прозвучали в динамике. — Это Макуотер?

— Да, да, сэр, это я. А как вы узнали, сэр? — Чувствовалось, что Макуотер очень удивлен.

— Это неважно, Макуотер. Кто там сейчас старший у вас, Гарднер, да?

— Так точно, сэр, Гарднер.

— Позовите его к телефону.

Наступила пауза.

— Я не могу, сэр. Гарднер мертвый.

— Мертвый?! — с недоверием спросил Вэллери. — Вы сказали — мертвый?

— Да, сэр. И не только он. — Голос Макуотера звучал грубо, но Вэллери уловил в нем дрожащую нотку. — Меня тоже сбило с ног и здорово ударило, но ничего, сейчас я могу двигаться.

Вэллери выждал, пока Макуотер хрипло и надрывно откашливался, потом с тревогой спросил:

— А что случилось, Макуотер? Что у вас там произошло?

— Не знаю, сэр. Ума не приложу, что это такое… Был какой-то дьявольский удар, а потом… я не знаю, что произошло. У Гарднера изо рта идет кровь…

— А сколько… Сколько вас там осталось в живых?

— Только Баркер, Вильямсон и я… Больше никого. Нас только трое.

— А как они, Макуотер? Двигаются?

— О, они ничего, сэр. Но Баркер, кажется, умирает… Он говорит, что ему очень плохо… Он, наверное, того… свихнулся…

— Он что?..

— Сошел с ума, сэр, — объяснял Макуотер терпеливо. — Рехнулся. Несет какую-то чепуху о том, что пойдет на свидание с самим создателем, и всякую другую чертовщину… Рассказывает, как надувал нас и воровал деньги… (Вэллери вспомнил, что Баркер заведовал корабельной лавочкой.) Вильямсон укладывает пороховые заряды обратно на стеллажи. Тут у нас на палубе творится бог знает что…

— Макуотер! — в голосе Вэллери появились строгие нотки.

— Да, да. Извините, сэр. Я совсем забыл… Так что же нам делать?

— Где делать? — не понял Вэллери.

— Да, здесь, сэр, в погребе. Что наверху, пожар, что ли? У нас здесь почему-то жарко как в печке!

— Что? Что вы сказали, Макуотер? — прокричал Вэллери. — Говорите, там жарко? Как жарко? Очень? Да отвечайте же быстрее!

— До кормовой переборки нельзя дотронуться, — ответил Макуотер без всякого волнения. — Я уже обжег себе пальцы.

— А орошение? Почему вы не включите орошение? — прокричал Вэллери. — Разве система не работает? О боже! Макуотер, ведь погреб может в любую минуту взорваться!

— Да-а? — врастяжку пробормотал Макуотер. — А я и не подумал об этом. Но орошение все равно не работает… Я уже пробовал. Ничего не получается… А температура уже на двадцать градусов выше нормальной, сэр.

— Но надо что-то сделать, Макуотер! Не сидите там сложа руки! — в отчаянии прокричал Вэллери. — Откройте орошение вручную! Вода в системе не может замерзнуть, раз там жарко. Быстрее, Макуотер! Если взорвется погреб — «Улиссу» конец! Ради бога, торопитесь!

— Но я уже пробовал, сэр, — мягко ответил Макуотер. — Не открывается. Что-то заело…

— Ну тогда стукните чем-нибудь по крану! Там где-нибудь должен быть ломик. Ударьте им по вентилю и пустите воду! Быстрее!