Корабль-греза

Когда погода проясняется, играют танцевальную музыку, снаружи перед [Ганзейским] баром, и вчера ночью четыре пары танцевали. Кто хочет покоя, кротко удаляется на шлюпочную палубу и смотрит, не сидит ли там господин Ланмайстер. Я его пока не видел, но уверен, что в какой-то из кают живет он. И просто еще не хочет в мой текст. Зато я занимаюсь собиранием разных типов — это надо понимать не в уничижительном смысле, я имею в виду представителей определенных типажей. <…>

Татьяна Беспалова, скрипачка, каждый день по многу часов упражняется, вместе со своей партнершей-пианисткой, Катериной Родиной; они играют так называемую классику, правда, и из нее только самое популярное. Когда они это делают в «Капитанском клубе», посреди прогулочной палубы, их порой бывает сердечно жаль, поскольку слушателей зачастую всего три-четыре человека, в лучшем случае десять. Здесь рассказывает себя чья-то судьба, одна из многих судеб, с которыми мы встречаемся на борту — среди членов экипажа; пассажиры в любом случае находятся в привилегированном положении. Когда Чарли вчера пел, подражая Рэю Чарльзу (5) и, ясное дело, ужасному как всегда Элвису (6), но еще и исполнил песню одного черного певца, чье имя я забыл, плевать, нет, не плевать…

...как бы то ни было: это была тоскующая песня для всех, кто вдали от родины, а рядом со мной стояла украинская официантка и тихо подпевала. И внезапно у нее потекли слезы — как она рассказала? уже два года, как она не была дома? а там ее пятилетний сын…

И другие трогательные картины:

Старая, очень старая семейная пара, в темноте на шлюпочной палубе, рука в руке, оба уже не могут нормально ходить, но он — кавалер! — придерживает для нее тяжелую дверь: ритуал, действительно требующий времени. Это путешествие дает старым людям то, чего они, возможно, уже не имели, дает им почувствовать наполненную бесконечность: это самое время. (Видите? Опять господин Ланмайстер дотронулся до моего плеча: правда, почти неощутимо, чтобы я не вздрогнул.)

6 апреля 2014 (Der fünfte auf den sechsten Tag: https://dschungel-anderswelt.de › der-fuenfte-auf-den-s…):

...но что я намеревался сделать, а именно написать здесь на борту всю книгу, этого не удастся осуществить. Я слишком расщепляюсь: на, во-первых, «меня», который пишет для вас эти истории, во-вторых, что важно и правильно, «меня», который слушает, ради радиопьесы, и ради этого также ведет разговоры, и проводит какие-то изыскания, и наблюдает, и, наконец, «меня», который просто наслаждается этим путешествием и даже каждую обиду — она всегда бывает лишь кажущейся — превращает в переживание, которое я не хотел бы пропустить. Это в самом деле грандиозно, пересекать океан при дождливой погоде, всегда на грани шторма, и упоительно — минутами ничего не делать, а только наблюдать за волнами, больше того, стать волной внутри себя самого. Но тогда места для Грегора Ланмайстера там внутри уже нет или вообще еще никогда не было, и именно потому я его нигде не вижу. Но зато вижу других. Я начал раздавать имена, характерные имена, например, «два авантюриста», для Патрика и Джона, вон они сидят на палубе юта — и да, авантюристам это свойственно, курят.

Как и человек в шапке-ушанке, который целыми днями сидит на палубе юта в перекрытом уголке для курильщиков и решает кроссворды, один за другим; и при этом с раннего утра пьет пиво, тихо, но решительно.

Что это, иметь счастье, — одна из онтологических категорий, я начинаю осознавать только сейчас. Это могло бы быть главной мыслью Грегора Ланмайстера. (К примеру, что люди, которые пришли сюда, чтобы на море почувствовать время и именно то, как оно стоит неподвижно, потом собираются вместе, чтобы его — скоротать; так ведь принято говорить: «чтобы скоротать время»… то есть укоротить самое драгоценное, чем мы располагаем: наше время…)

7 апреля 2014 (Bläue. So weit die Augen tragen. Der sechste auf den siebenten Tag).

Замечательный погожий день, Хербст восхищается синевой и серебром моря и пишет совершенно сказочный отрывок, который почти в таком виде и войдет в роман (с. 243–244; для меня важно, что столь фантастические картины у Хербста возникают в связи с реальными поводами):

Зато, примерно час назад, будоражащие воображение облачные формации, впереди и по сторонам: светлые и светло-голубые — к северу, темнее — к югу, а впереди — зáмки, миры, воздушные корабли, сконструированные фантастами, от которых иногда спускаются более темные лифты, прозрачно вибрирующие, до самой поверхности моря, отчасти ультрамариновой, отчасти серо-серебряной, отчасти вспыхивающей бирюзой.