Корабль и другие истории

Милый Н.! Милостивый государь! Свет мой заочный!
Ваше письмо мне доставил почтарь нынче порой полуночной.
Удивлена я и так смущена, мне неспокойно.
Что и ответит смиренна жена мужу достойну?
Нет, я в супруги, ей-ей, не набьюсь, даже для слога:
Вас побоюсь как я с детства боюсь Господа Бога.
Белое платье придется сменить, взор притуманить,
дерзость свою я готова винить в нашем романе.
Я Вам желаю спокойных трудов, буден безбурных,
дней безупречных, вишневых садов, далей лазурных.
Я Вам желаю любови земной, смирной и ясной.
Я Вас прошу, не следите за мной, если Вы властны
над (неразборчиво) сном роковым, коим Россия
(вырван клочок) и Отечества дым.

                                                  — Анастасия —

ПИСЬМО 5-е

Ангел мой, дорогая моя Настенька!
Я ли покой нарушил твой? мне ли не можется?
Тень от ночных бьющих часов легла на стену,
тень от стола и моя тень на полу кукожатся.
Ты прости, серденько, ясочка, что пишу на ты,
что обращаюсь по имени опустив отчество;
но то не я пишу — душа, уставшая от маяты,
но то не я тревожу тебя — мое одиночество.
А ведь душа, моя душенька, словно дитя, сколько ей лет?
а одиночество мое меня раньше старится.
И ты прости меня, мой вечерний свет,
вот я пишу тебе, а за спиной смерть моя скалится.
Вся наша жизнь — врата незнамо куда;
с радостию вбежав, с горечью выползти.
Да вот и я как все уйду без следа.
Стоило плакать, родиться, расти и вырасти.
Что бы могло согреть? слезинку одну
мне бы на грудь — ожечь нежностью с холода…
Мне недостало любви, живу, лямку тяну,
смолоду — темно, горько, немолодо.
Словно ничье дите плачу в полночной тьме
и простираю руки в пространства полые.
Ты уж прости меня, я в миру точно вор в тюрьме,
и к ногам склоняю твоим повинную голову.
Дорогая моя! не отринь меня, не отринь,
не гневись на меня, голубонько, и без упрека
обрати на мою полночную пустынную стынь
полуденное свое прелестное око.

ПИСЬМО 6-е