Корабль и другие истории

Милый мой Н.! Не хватает мне, видно, ума,
я и не все понимаю, но все я приемлю;
только я плакала очень,
прочтя, как кромешная тьма
Вас охватила как ночь — нашу грешную землю.
Все существо мое женское плоти другой,
Ужаса вашего не разделить мне, простите,
ежели утро является с вестью благой,
а не успеешь понять ее — солнце в зените.
Может, купеческий нрав мой тому и виной,
что я люблю на материях вычуры в складках,
и сундучки, и весь этот товар привозной,
как растворимое солнце в колодезных кладках.
Да, я люблю вертоград и лиловый бурнус,
лица детей и смарагды в колечке дареном,
и для меня эта жизнь различима на вкус,
как земляничная ягодка в зелье зеленом.
Голову кружат мне старых романсов слова,
купы черемухи, писем любовных чернила,
и привозные — Брабант, Валансьен — кружева,
и с покосившимся крестиком чья-то могила.
Все я приемлю равно, с миром накоротке,
мне непонятна оскомина желчи и яда,
и, может быть, я не ровня и Вашей тоске,
и не меня Вам, такую-то глупую, надо.

ПИСЬМО 7-е