Корабль Иштар

— Ну ладно, — сказал я. — Давайте ближе к делу. У нас очень мало времени, а нужно о многом поговорить. Какова вероятность, что нас могут прервать, Ева?

— Почти никакой, — ответила она. — Откровенно говоря, все устраивают вечера в своих комнатах, когда захотят. Поэтому все остерегаются заходить друг к другу без приглашения. Но с другой стороны,

Джим, мне не хотелось бы, чтобы тебя здесь увидели. Мы настолько демонстративно подчеркивали наше отвращение друг к другу... Ты понимаешь, дорогой... Сатане наверняка доложат, что ты здесь был. И первое, что он сделает...

Ей не нужно было продолжать. Я прекрасно знал, что сделает Сатана.

— Да и присутствие Баркера тоже трудно будет объяснить, — добавила она.

— Как ты считаешь, Гарри, — спросил я его, — тебя могут вызвать куда-нибудь? Может, из-за какой-нибудь ерунды на чьей-нибудь вечеринке?

— Нет, если не случится ничего серьезного, — сказал он. — Если меня будут искать в моей комнате, я всегда могу сказать, что работал где-нибудь в другом месте. А Сатана меня точно не будет искать.

— Ну что ж, — сказал я, — все равно придется рискнуть. Давайте выключим свет и будем разговаривать шепотом.

Ева погасила лампу и раздвинула тяжелые шторы на одном из окон. С мутного неба лился слабый свет луны. Вдвоем с Баркером мы отнесли шезлонг в самый дальний темный угол и все трое уселись в него.

Говорили мы долго. Нет ни малейшей нужды приводить хоть слово из этой беседы — мы ни к чему конкретному так и не пришли. Варианты возникали, словно блуждающие огоньки во мраке ночи. Некоторые из них казались великолепными, но через мгновение меркли. То, что я видел в сатанинской молельне, давило на меня тяжелым грузом — я никак не мог сбросить его. И все же я должен был побороть возникшее ощущение бесполезности борьбы. Мы были как три мухи, запутавшиеся в паутине Храма Сияющих Следов. И как только мы выбирались из одной сети, мы тотчас же попадали в другую. Но тепло прижавшейся ко мне Евы, ее отвага, ее вера постепенно возвращали мне уверенность в своих силах. Отсюда был выход. Должен был быть выход.

Прошло больше часа, но мы так и не нашли ни одного пути к нему.

Баркер уже нервно ерзал и становился все рассеяннее и невнимательнее.

— В чем дело, Гарри? — спросил я наконец.

— Мне что-то не по себе, сэр. Не знаю почему, но у меня такое чувство, будто где-то что-то не так.

Это заявление показалось мне довольно смешным.

— По-моему, тебе здесь чертовски хорошо. — Я не смог сдержать смешок. — А мы уже час пытаемся найти способ исправить это положение.

— Нет, — ответил он мрачно. — Я не шучу. Мне очень не по себе. У меня никогда такого не бывает, если не происходит чего-нибудь совсем уж скверного. Мне кажется, пора кончать, капитан, и сматываться отсюда.

Я заколебался. Как я уже сказал, мы так ничего и не придумали. В любой момент кому-нибудь из нас могла прийти мысль, ведущая на верную дорогу. Да и что скрывать, Еву мне тоже покидать не хотелось. Но нельзя было пренебрегать и тем, что маленький человек устал и нервничает. Если бы он ушел и не смог за мной вернуться, я оказался бы в весьма веселеньком положении. Я не имел ни малейшего представления о том, где находятся мои апартаменты и как до них добраться.

— Мы уже решили, чего мы не будем делать, — сказала Ева. — Это звучит малоутешительно, я знаю. Но это действительно некоторый прогресс. Новый день может принести новые идеи. Завтра вечером мы встретимся снова.

— Хорошо, — сказал я. — Мы уходим, Гарри.

По непроизвольно вырвавшемуся у него вздоху облегчения я понял, в сколь сильном напряжении он находился. Ева скользнула к окну и опустила шторы. Комнату заполнила первозданная тьма. Я почувствовал, как ее руки нашли меня и обвили мою шею.

— До завтрашнего вечера еще так долго-долго, Джим, милый, — прошептала она.

— Скорее! — донесся шепот Гарри. — Поторопитесь, капитан.

Я осторожно двинулся в ту сторону, где около стены стоял Гарри.

— О, Боже! — услышал я его сдавленный вскрик.

И такой ужас послышался в его возгласе, что я бросился вперед.

Свет карманного фонарика выхватил из темноты лицо Баркера. Чья-то рука мгновенным, точным, словно змеиным, движением сжала ему горло. Я увидел, как от удушья исказилось его лицо и руки судорожно пытались разжать безжалостную хватку.

Ослепительный свет ударил мне в глаза. Я опустил голову и нырнул вперед.

Но я не успел даже дотронуться до того, кто держал фонарь: круг света упал на ковер и тело Баркера ударило меня, словно сброшенный с высоты мешок с песком.

Я со стоном отшатнулся. В комнате вспыхнул свет.

Прямо передо мной с пистолетом наизготовку стоял Конзардине.

Его глаза были так холодны и беспощадны, словно сама смерть глядела из них. Он перевел взгляд на Еву. Лицо его смягчилось, как будто ему стало легче от того, что не сбылись его самые дурные предчувствия. Но сомнения и подозрительность быстро вернулись к нему. Лицо его снова стало жестким и холодным. Наставленное на меня дуло пистолета не дрогнуло ни разу. Около моих ног вздохнул и заворочался, пытаясь подняться, Гарри. Я протянул руку и поддержал его.