Корабль Иштар

Кентон прекратил борьбу. В конце концов он сам этого хотел. Это было самое лучшее. Они схватят его — и он будет с Шаран!

— Держите его! — взревел Кланет. — Пусть эта шлюха увидит его!

Чьи-то руки высоко подняли его. Он услышал плач Шаран...

Вдруг голова его закружилась, казалось, какой-то водоворот подхватил его и уносит все дальше, дальше!

Он успел заметить, что Сигурд, перс и Гиги пристально смотрят на него, на их окровавленных лицах начертано недоумение. И они больше не ведут борьбу. Он увидел другие лица, множество лиц, и все они с тем же недоумением смотрели на него, хотя теперь в них появился еще и страх.

Казалось, что они смотрят на него, находясь на краю какой-то огромной воронки, в которую он падает!

Руки, сжимавшие Кентона, растаяли, лица исчезли,

— Гиги! — позвал он. — Сигурд! Зубран! Помогите! Вместо ответа Кентон услышал завывание ветров. Потом раздался трубный звук и — стих. Звук этот что-то напоминал Кентону. Кентон слышал его в той, другой жизни — давно, очень давно! Что это? Звук стал громче, повелительней, резче..

Сигнал клаксона!

Вздрогнув, Кентон открыл глаза.

Он увидел свою комнату!

Перед ним стоял сверкающий драгоценностями корабль — игрушка!

Раздался стук в дверь, послышался беспокойный шум взволнованных, испуганных голосов.

Потом — срывающийся голос дворецкого Джевинса, охваченного паникой:

— Мистер Джон! Мистер Джон!

15. Спускаясь по нитям звуков

Поборов приступ слабости, Кентон протянул дрожащую руку, чтобы выключить свет.

— Мистер Джон! Мистер Джон!

Старый слуга стучал в дверь, дергал за ручку, в его голосе слышался страх.

Держась за стол, чтобы не упасть, Кентон собрался с силами и заговорил:

— Что случилось, Джевинс... — Он хотел, чтобы его напряженный голос звучал легко и естественно. — В чем дело?

Он услышал слабый вздох облегчения, перешептывания слуг. Опять заговорил Джевинс:

— Я проходил мимо и услышал, как вы вскрикнули, сэр. Ужасный крик. С вами все в порядке?

Кентон собрал все силы, чтобы побороть мучительную слабость, и заставил себя рассмеяться.

— Да, конечно, — я просто уснул. Увидел страшный сон. Не волнуйтесь, идите спать.

— Ах, вот оно что...

Явное облегчение слышалось в голосе Джевинса, и все же сомнения не оставляли его. Джевинс не уходил, в нерешительности перетаптываясь за дверью.

Прозрачная красноватая пелена застилала Кентону глаза. Ноги его подкосились, он едва не упал. С трудом добравшись до кровати, он опустился на нее. Внезапный страх охватил Кентона, ему захотелось позвать Джевинса, приказать ему взломать дверь. Но что-то подсказывало ему, что этого делать нельзя, он должен сражаться в одиночку, если только хочет ступить на палубу корабля вновь!

— Идите, Джевинс! — крикнул он резко. — Черт возьми, я ведь просил оставить меня в покое! Убирайтесь!

Слишком поздно он понял, что никогда раньше не говорил в таком тоне со старым слугой, который любил его, как родного сына. Неужели он выдал себя и подозрения Джевинса превратились в уверенность? Страх заставил его заговорить вновь.

— Со мной все в порядке! — Он с трудом засмеялся. — Конечно, все в порядке!

Если бы не этот туман перед глазами! Что же это такое? Кентон провел рукой по лбу. Увидев на ладони кровь, он тупо уставился на свою руку.

— Ну что ж, хорошо, мистер Джон. — Сомнения больше не было, в голосе Джевинса были только любовь и преданность. — Но услышав, как вы кричите-

О Боже, неужели он никогда не уйдет? Скосив глаза, Кентон осмотрел руку. До самого плеча она была красной от крови. Кровь капала с пальцев.

— Всего лишь страшный сон, — добавил он тихо, прервав поток собственных мыслей. — Я не буду спать, пока не закончу дела и не лягу в постель, так что идите.

— Тогда спокойной ночи, мистер Джон.

— Спокойной ночи, — ответил Кентон.

Он сидел, превозмогая слабость, до тех пор, пока шаги Джевинса и остальных не замерли вдалеке. Потом он попытался подняться. Но силы оставили его. Кентон упал на колени. Ползком он добрался до маленького шкафчика, с трудом открыл дверцу и вынул бутылку коньяка. Поднеся бутылку ко рту, он сделал большой глоток. Огненный поток пробежал по всему телу, придавая силы. Кентон поднялся.

Почувствовав внезапную резкую боль в боку, Кентон зажал рану рукой. Тонкие теплые струйки сочились сквозь пальцы.

Он вспомнил — его ударил мечом один из воинов Кланета!

В памяти вспыхивали картины случившегося: дрожание стрелы в щите викинга, булава Гиги, немое изумление воинов, сеть, наброшенная на Шаран, удивленные лица..

И потом — это!

Кентон снова взял бутылку. Не успев поднести ее ко рту, он замер, напрягая каждый нерв, каждый мускул. Прямо перед собой он увидел очертания какого-то человека, мужчины, с ног до головы забрызганного кровью. На него смотрело волевое, свирепое лицо, в глазах сверкала угроза, на залитые кровью плечи ниспадали длинные спутанные пряди черных волос. Кровью сочилась рана, рассекавшая лоб. Мужчина был голым до пояса: от левого соска до самого бока тянулась глубокая кровоточащая рана, обнажающая ребра!