Корабль Иштар

Он спокойно выслушал меня. И вдруг совершенно неожиданно схватил меня за запястье. Я имел дело со многими сильными людьми, но такой хватки еще не встречал. Мою руку точно парализовало — трость выпала.

— Вам было сказано все, что нужно. И теперь вы пойдете со мной.

Он выпустил мою кисть, я вскочил на ноги, задыхаясь от ярости.

— Убирайтесь к черту! — крикнул я. — Я иду, куда я хочу и когда я хочу. — Я нагнулся за тростью. В то же мгновение он сгреб меня в охапку.

— Вы пойдете туда, куда хочет Тот, кто послал меня, и когда Он хочет.

Он держал меня, как котенка, и быстро обыскивал. Он нашел пистолет под мышкой левой руки вытащил его из кобуры. Тут же отпустил меня и отступил назад.

— Пошли, — скомандовал он.

Я не тронулся с места, соображая, что же предпринять. Я никому еще не давал повода усомниться в моем мужестве. Но мужество, по-моему, не в том, чтобы бросаться очертя голову вперед. Мужество — в том, чтобы спокойно оценить ситуацию в те мгновения, которые, как подсказывает здравый смысл, еще у тебя остались. А раз приняв решение — следовать ему до конца. Я ничуть не сомневался, что стоит этому мистическому посланцу только подать знак, как тут же объявятся его помощники. Броситься на него? Совершенно бессмысленно. У меня — только трость. У него — мой пистолет, а то и еще что-нибудь. И он уже продемонстрировал, насколько он сильнее меня. Может статься, он только того и ждет, чтобы я попробовал напасть.

Конечно, я мог позвать на помощь или побежать. Но и то и другое было не только нелепо, но и бессмысленно, особенно если учесть, что у него наверняка были сообщники.

Неподалеку была станция метро и железнодорожная эстакада. Они всегда были ярко освещены. Если бы я смог добраться туда, я был бы в сравнительной безопасности, по крайней мере, от прямого нападения. Я повернулся и пошел через парк в сторону Уайтхолл-стрит.

К моему удивлению, он не препятствовал мне, а спокойно зашагал рядом. Скоро мы вышли из парка, невдалеке уже виднелись огни станции «Бовлин Грин». Обида и гаев постепенно проходили, ситуация даже начала меня забавлять. Ну полнейший абсурд полагать, чтобы в Нью-Йорке, когда вокруг тьма-тьмущая людей и полиции, можно было заставить человека идти куда-то против его воли. Совершенно немыслимо утащить кого-нибудь от станции метро и уж тем более выкрасть из подземки. Почему же мой спутник так спокойно относится к тому, что мы все ближе подходим к метро?

Ведь можно было запросто скрутить меня всего несколько минут назад. А почему ко мне не подошли в Клубе? Под каким-нибудь предлогом меня легко можно было выманить оттуда..

Мне казалось, ответ мог быть только один: им во что бы то ни стало необходима была строжайшая секретность. Драка в парке йогла бы привлечь полицию, а в Клубе, возможно, остались бы свидетели. Скоро мне предстояло узнать, как сильно я заблуждался.

Когда мы подошли ближе к «Бовлин Грин», я заметил полицейского. Я признаюсь без всякого стыда — его вид согрел мое сердце.

— Послушай-ка, — сказал я своему спутнику. — Вон там — полицейский. Положи пистолет мне в карман. Оставь меня здесь и ступай своей дорогой. Если ты сделаешь это, я ничего не скажу. А если нет, я уж уговорю полисмена отправить тебя за решетку. А там — закон Салливана, если не что-нибудь еще. Так что лучше валите отсюда по-тихому. Если хочешь, можешь пообщаться со мной в Дискавери-Клубе. Я постараюсь забыть все — поговорим по-человечески. Только давай-ка больше без рук, а то я тоже хорош, когда разойдусь.

Он улыбнулся мне, точно маленькому ребенку, его лицо вновь было сама доброта. Но он никуда не пошел. Напротив, он крепко взял меня за руку и повел прямо к полисмену. И когда тот уже мог нас услышать, довольно громко сказал, обращаясь ко мне:

— Ну пойдем, Генри. Хватит бегать. Я уверен, ты не хочешь доставлять лишние хлопоты дежурному, он и так занят. Пойдем, Генри! Ну будь умницей!

Внимательно присматриваясь к нам, полицейский пошел навстречу.

Я не знал, смеяться мне или опять разозлиться. Пока я соображал, мой спутник вручил полисмену визитную карточку. Тот прочитал ее и почтительно притронулся к фуражке:

— Что случилось, доктор?

— Извините за беспокойство, — ответил мой удивительный спутник. — Я лишь вынужден просить вас немного помочь мне. Этот молодой человек — мой пациент. Военный летчик. Он разбился во Франции — травма головы — и сейчас считает себя Джеймсом Киркхемом, исследователем, хотя на самом деле его имя Генри Вальтон.

Полицейский подозрительно посмотрел на меня. Всецело уверенный в своей безопасности, я только улыбнулся:

— Ну, ну. А еще что я думаю?