Корабль мечты

Эстер тяжело дышала, ее глаза вновь распахнулись. Рука Шимона двигалась в теплых влажных складках у нее между ног, палец нащупал небольшой вырост, выдававшийся из мягкой плоти. Тело Эстер менялось от его прикосновений. Шимон больше не прижимал женщину к стене, его левая рука потянулась к ее вырезу и разорвала ткань платья, обнажив груди, нащупала сосок. Рот Эстер открылся в страстном стоне, и Шимон впился в ее уста поцелуем, так крепко, словно пытался укусить ее, его язык грубо проник к ней в рот.

Запыхавшись, мужчина отстранился. Он смотрел на губы Эстер, влажно поблескивавшие от его поцелуя, и понимал, что сейчас она смотрит на его уста.

И вдруг Эстер застонала. Схватив Шимона за руку, она с силой вдавила его пальцы себе в промежность, сжала бедра и выгнулась дугой.

Шимона объяло необычайно сильное чувство, словно его разрывали и радость, и ярость одновременно. Он грубо швырнул Эстер на пол, так что ее голова ударилась о плитки пола, задрал ей юбку и уставился на черные волосы у нее на лобке. Эстер медленно раздвинула ноги, обнажив пульсирующую влажную щель. Было видно, как сокращаются мышцы внизу ее живота.

Поспешно расстегнув штаны, Шимон вошел в нее, словно пытаясь заколоть ее возбужденной плотью. Он смотрел, как входит в нее его член, и чувствовал незнакомое тепло. Эстер двигалась ему в такт, она обхватила его всем телом. Буря бушевала в теле Шимона, кровь ударила ему в чресла. Эстер взяла его руки, поднесла их к своей груди. Шимон с такой силой стиснул зубы, что у него хрустнули челюсти. Он двигался все быстрее, все сильнее.

– О да… Да… – стонала Эстер.

Но Шимон ее уже не слышал. До него доносилось только собственное дыхание, разум точно растворился во всепожирающей страсти, похоть ползла вверх по позвоночнику, словно смертоносный паразит. И за мгновение до того, как мощнейший оргазм сотряс его тело, Шимон отдался этому блаженству.

И вдруг что-то оборвалось в нем. Впервые с тех пор, как Барух онемел, он заметил, что может проявлять свои чувства.

– Поплачь, – прошептала ему Эстер. – Поплачь…

Глава 42

Неподалеку от церкви Сан-Кассиано дочь больной проститутки ускорила шаг, указав на несколько высоких зданий, словно прижавшихся друг к другу. В нос Исааку ударил странный запах, смесь и приятных ароматов, и вони, и каждая нотка этого запаха была сильной и яркой, не было в нем ни переливов, ни полутонов. Доктору хотелось повернуться и убраться отсюда подальше.

Но, словно предвидя это, Доннола подхватил его под руку и заглянул в глаза. На лице Исаака еще виднелась печать последних дней, когда врач предался своей тоске и пьянствовал без укорота: он выглядел, точно старик. Потребовался почти час, чтобы обогнуть выжженные руины Старых торговых рядов и оказаться за Риальто. Исаак брел медленно, не глядя по сторонам. С каждым шагом Доннола все больше боялся, что врач остановится и передумает.

Девочка, показывавшая им дорогу, от нетерпения переходила на бег и все время обгоняла их. Ей приходилось останавливаться и дожидаться, пока Доннола и Исаак дойдут до нее.

– Моя мама живет здесь. – Девочка шмыгнула во двор одного из зданий.

Доннола повернулся к Исааку и заметил раздражение на его лице.

– Пойдемте, доктор…

Исаак помедлил, но затем сдался.

– Ладно, пойдем убьем еще и эту женщину… – наконец пробормотал он.

Доннола промолчал. Вот уже несколько дней Исаак никого к себе не подпускал, виня себя в смерти жены и Марианны. Но теперь лед тронулся. Доктор пришел сюда и готов был взяться за свою работу.

Может быть, на этот поступок его толкнула девчонка, подумал Доннола. А может, его вела любовь к Джудитте. Наверное, Исаак заметил гордость во взгляде дочери, когда девочка неустанно расхваливала его. Мол, Марианна незадолго до смерти рассказала своей подруге о том, что в городе появился умелый врач, добрый и без предубеждений.

– В Венеции двенадцать тысяч шлюх, – сказал Доннола, проходя вслед за девочкой в ворота. Створы были выкрашены в густой ярко-красный цвет.

– Ага, значит, я могу сколько угодно свести на тот свет. Не перемрут, – проворчал Исаак.

– Когда вы уже прекратите ныть, доктор? – осведомился Доннола.

– А с чего мне радоваться?

– Ну, например, с того, что в Венеции двенадцать тысяч шлюх.

– И что?

– Вместо того чтобы подсчитывать, скольких из них вы убьете, вам стоит вспомнить о своей еврейской крови и задуматься над тем, сколько денег вы можете на этом заработать.

Исаак молча уставился на него. Он знал, что никто, кроме Доннолы, не сделал бы для него такого.

– Спасибо, Доннола, – произнес он наконец.

– За что?

– Да так… – Исаак печально улыбнулся. – И все же спасибо.

– С вами с ума можно сойти, доктор, – покачал головой коротышка. – Но вы бы лучше постарались не рассказывать своей первой пациентке всякую чушь. Вам стоит произвести на нее хорошее впечатление.

– Иди к черту, Доннола.

– Вот теперь я вас узнаю, – рассмеялся Доннола. – Пойдемте, пока бедная девочка не умерла от нетерпения.