Корабль мечты

Девушка поспешно направилась к ожидавшей ее черной гондоле, а Джудитта и Октавия нерешительно переглянулись.

– Кровь влюбленных! – воскликнул Ариэль Бар-Цадок. – Какая идея! Я бы не отказался вести дела с этой благородной госпожой, пускай она и христианка.

Октавия и Джудитта рассмеялись.

– Кровь влюбленных! – хором произнесли они.

Глядя на смеющуюся подругу, Джудитта подумала о платке, на котором смешалась ее кровь и кровь Меркурио. И вновь по ее телу прошла волна страсти.

– Кровь влюбленных, – мечтательно вздохнула она.

Глава 57

Его узнали, в этом не было никаких сомнений. Но почему-то старик не заявил на него страже. Пока что не заявил. Шимон сделал вид, что ничего не заметил, и пошел дальше, но краем глаза он наблюдал за слугой, чью жизнь он сохранил той ночью. Ночью, когда он убил ростовщика Карнакину, вознамерившегося отобрать у Эстер дом. Возможно, слуга испугался и потому не обратился к страже. Но, может быть, он хотел шантажировать Шимона. Следя за стариком, он увидел, что слуга подошел к двум мрачного вида мордоворотам, покрытым татуировками. Барух наблюдал за происходящим из-за угла дома и увидел, как старик приказал громилам проследить за убийцей его хозяина. Быть может, размышлял Шимон, этот слуга еще более жаден, чем Карнакина.

Нужно было все толком проверить.

Барух вышел из своего укрытия, и мордовороты в татуировках пошли за ним, думая, что он их не заметил.

С той ночи, когда он убил Карнакину, Шимон не мог спокойно спать. Ему не снилась кровь, не снились свершенные им злодеяния, но в кошмарах его преследовал потрепанный розовый куст. И всякий раз, увидев срубленные под корень стебли и мятые лепестки, Шимон просыпался в холодном поту. Эти сновидения стали для него чем-то вроде предупреждения о том, что вскоре случится несчастье. И напоминанием о том, что от судьбы не уйдешь.

На самом деле случай с Карнакиной потряс Шимона до глубины души. Не само убийство как таковое, не моральный аспект произошедшего. Дело было в том, что давала о себе знать его новая сущность, его безжалостная, кровожадная самость. И тут в игру неожиданно вступил кое-кто еще. Эстер. Из-за нее все перепуталось. И Шимон вдруг начал действовать по любви. Страсть управляла им. То, что раньше он совершал из чистой жестокости, влекомый жаждой мести, теперь приобрело видимость справедливого возмездия. И этот новый поворот вывел Шимона из равновесия. Барух, считавший себя совершенно бесчувственным человеком, вдруг оказался способен на сочувствие и такую нежность. И он не понимал, как такое возможно.

«Кто ты на самом деле?» – каждое утро спрашивал себя Шимон, едва проснувшись. Еврей, без малейших сожалений бросивший свою жену? Убийца, запятнавший руки кровью, но кровь эта так и не растопила его ледяное спокойствие?

«Кто ты на самом деле?» – вновь и вновь спрашивал себя Шимон.

И каждое утро ответ виделся ему в улыбке Эстер. С радостью он думал о предстоящей встрече вечером, встрече, исполненной покоя. О том, как они поужинают вместе. Как он будет любоваться ее красотой. Как страстно сольются их тела.

«Кто ты на самом деле?»

И вот, встретив на улице слугу Карнакины, Барух вновь задался этим вопросом. Слуга увидел его. И узнал. У Шимона остановилось сердце. Оно пропустило два-три удара, прежде чем забиться вновь.

А теперь за ним по улице плелись эти мордовороты. Что они задумали? Убить его? Шантажировать? Сейчас Шимон мог думать только об этом. Но постепенно он успокоился. На мгновение в его душе приоткрылась дверца в бездну сильных чувств, но теперь Шимон вновь обрел покой. Он провел своих преследователей по городу и неподалеку от таверны решил перейти к делу. Свернув за угол, Барух спрятался, а когда громилы дошли до поворота, преградил им путь, бесстрашно глядя им в глаза. На мгновение мордовороты опешили, и Шимон понял, что они не собирались его убивать.

– Один наш друг хотел тебя кое о чем расспросить, – наконец заявил один из громил. – Но не здесь, у всех на виду.

Шимон кивнул. Похоже, этот слуга еще ненасытнее своего хозяина.

– Сегодня вечером. После заката, – заявил мордоворот. – Мы за тобой зайдем. Где ты живешь?

Шимон зашел за угол и указал на таверну «У Тодески».

Оба громилы молча смотрели на него, пытаясь запугать. Но Шимон и бровью не повел.

– После заката, – повторил второй, и оба ушли.

Шимон же отправился в лавку оружейника и купил там кинжал с длинным, слегка изогнутым лезвием. Придя в таверну, он закрылся в комнате, взял точильный камень, воду и масло и целый день острил клинок. Этим вечером он не пошел к Эстер.

Незадолго до заката в дверь комнаты постучали. Шимон сунул кинжал под куртку и открыл.

Перед ним, приветливо улыбаясь, стояла Эстер.

– Я зашла, чтобы узнать, не случилось ли с тобой что-нибудь. – В ее голосе не было и тени упрека. – С тобой все в порядке?