Корабль-призрак

– Безумцы, что вы творите? Опомнитесь! Я ношу на шее частицу Святого Креста! Бросьте его за борт, если посмеете, и ваши души будут прокляты на веки вечные! – Филип достал из-за пазухи ладанку и показал капитану.

– Стойте, ребята! – приказал капитан, отчасти успевший вернуть себе самообладание. – Так не годится, святые этого не одобрят.

Матросы продолжали спорить. Одни кричали, что надо выкинуть за борт Шрифтена, другие грозили Филипу. Наконец капитан принял решение: он велел спустить на воду ялик, висевший за кормой, и препроводить туда Филипа и лоцмана. Все матросы одобрили такой образ действий, удовлетворивший обе стороны.

Филип не стал возражать, зато Шрифтен вопил и отбивался, но его скрутили и на руках перенесли в ялик. Дрожа всем телом, он залег под парусом на корме, а Филип, взявшись за весла, повел лодку в направлении корабля-призрака.

Глава 42

Спустя несколько минут судно, на котором еще недавно находились Филип и Шрифтен, стало невидимо – все поле зрения застилала красноватая дымка. А корабль-призрак можно было различить, вот только он удалился на значительное расстояние. Филип изо всех сил налегал на весла, но парусник, лежащий в дрейфе, продолжал, казалось, отдаляться. Филип дал себе отдых, и тут Шрифтен вскочил и уселся на кормовую банку.

– Гребите сколько угодно, Филип Вандердекен, – проговорил он, – все равно вы его не нагоните. Нет-нет, не нагоните… кхе-кхе! Нас с вами ждет долгое путешествие, и в его конце вы окажетесь к цели не ближе, чем были в начале. Давайте, столкните меня снова за борт! Вам же будет легче…

– Я столкнул вас за борт спросонья, – отозвался Филип, – когда вы пытались похитить мою реликвию.

– А сегодня я подговаривал других отобрать ее у вас, разве нет… кхе-кхе?

– Верно, подговаривали. Но теперь я убежден, что ваша участь ничуть не завиднее моей. Во всех своих поступках вы точно так же подчиняетесь велениям судьбы, как подчиняюсь им я. Почему так, мне неведомо, но мы с вами оба являемся частью некой тайны… Я знаю, что успех моего предприятия зависит от сохранности реликвии. А вам необходимо ее у меня забрать и тем самым лишить меня надежды на будущее. Мы с вами лишь игрушки судьбы, и в этом отношении, Шрифтен, вы мой злейший враг. Но я не забыл и никогда не забуду, как вы опекали мою Амину, как по-доброму предостерегали ее от выбора, что оказался роковым. Вы враждовали со мной, но не с нею – к ней вы были неизменно добры. Так что вы мой враг, но ради нее я вас прощаю и больше даже не попытаюсь причинить вам вред.

– Значит, вы прощаете меня, Филип Вандердекен? – угрюмо переспросил Шрифтен. – Прощаете своего врага?

– Да, и помыслы мои чисты и искренни, – ответил Филип.

– Тогда ваша взяла, Филип Вандердекен. Из врага вы сделали меня своим другом, и ваше заветное желание вот-вот сбудется. Вы узнаете, кто я такой. Слушайте же! Когда ваш отец отринул в гневе волю Всевышнего, он забрал мою жизнь, но ему было обещано, что он еще может избежать печальной участи через сыновнюю добродетель. Я тоже молил Небеса, но не о спасении, а о мести, и мне было назначено скитаться по земле и всячески вам вредить. Покуда мы оставались врагами, вы не могли преуспеть, но теперь, когда вы делом доказали величайшую правоту христианства, овеществленную в Святом Кресте, теперь, когда вы простили своего врага, ваше предназначение должно исполниться. Филип Вандердекен, вы простили своего врага, и наши судьбы определились!

Пока Шрифтен говорил, Филип не сводил с него глаз. Лоцман протянул Филипу руку, и Филип ответил на пожатие. В следующий миг тело Шрифтена растаяло в воздухе, и Филип остался один.

– Боже всемогущий, благодарю Тебя! – воскликнул Филип. – Наконец-то я увижусь со своей Аминой! – И он снова взялся за весла.

Теперь корабль-призрак уже не удалялся от него. Напротив, с каждой минутой он становился все ближе. У борта Филип бросил весла, взобрался по веревке и ступил на палубу.

Команда выстроилась перед ним.

– Где ваш капитан? – спросил Филип. – Мне нужно с ним поговорить.

– Как вас представить? – справился тот, кто был, как выяснилось, первым помощником.

– Как представить? – Филип не мешкал. – Скажите, что с ним желает увидеться его сын, Филип Вандердекен.

Матросы громко расхохотались, а помощник, дождавшись, когда хохот стихнет, заметил с улыбкой:

– Вы ошиблись. Верно, хотели сказать – его отец?

– Передайте, что его хочет видеть сын. Хватит впустую тратить время.

– Ладно, ладно. Он уже идет. – Помощник посторонился, пропуская капитана.

– Что тут за шум? – спросил тот.

– Вы Виллем Вандердекен, капитан этого корабля?

– Так и есть.

– Вы будто меня не узнаёте… Но стоит ли этому удивляться? Вы видели меня, когда мне было всего три года от роду. Помните, вы оставляли письмо своей жене?..

– Кто вы такой, приятель? – хмуро справился капитан.