Корабль-звезда

– Там были какие-то первичные формы жизни, – сказала Ирма. – Микробы, живность всякая в озерах. Больше ничего.

– А на экране что-то двигалось, – возразил Терри. На сей раз показывали снимки, сделанные серией друг за другом. Бугры напоминали застывшие узелки жидкости и перемещались при помощи палок, пронзавших телесные глобулы. Неужели ими пользуются как орудиями труда? Когерентные коллоиды вылезали из озера темной жидкости, предположительно углеводородного, может этанового. На пляже их движения становились более плавными и изящными, из тел вытягивались конечности и управляли палками.

– Они скапливаются вокруг той постройки с куполом, вроде термитника, – показала Ирма. – Даже коллоидные шары могут что-нибудь построить.

– Те формы жизни, которые там в тени ползают, – Терри жестом обвел ледяные равнины позади, – с ними схожи. Только эти – планетные.

– Жизнь адаптируется, – сказала Ирма. – Большой скачок: с титанообразного небесного тела, где атмосферное давление высокое, а температура не ниже сотни кельвинов, к этим вакуумным цветам и всему остальному на внешней стороне корпуса.

– Большой скачок, – согласился Терри. – Но они его проделали не одним махом, а последовательными шажками. И у них были миллиарды лет.

Изображение померкло, сменившись картинкой плотных джунглей. В лесу росли спиральные деревья, с пурпурного облачного неба задувал яростный ветер. Деревья сами напоминали застывшие вихри, и с одного такого, на переднем плане, свешивался зверь вроде крупного грязно-коричневого сурка, принюхиваясь к ветру.

Новые картинки, и еще, и еще… Спустя некоторое время даже экзотические инопланетные пейзажи стали повторяться и поднадоели: сине-зеленые горные хребты, пересеченные глубокими серыми реками, мирные океаны, покрытые зеленой пенкой, сухие бежевые пустынные миры под нависающими густо-коричневыми атмосферами…

– Только планеты, – сказал Терри. – Они не показывают нам кометы. Не показывают себя самих.

…Изобилие ледяных миров под звездными небесами, бескрайние травянистые равнины, по которым бегают четвероногие травоядные, а вдали плюются красными струями лавы вулканы, бескрайние моря, где огромные водоплавающие звери рассекают сокрушительные волны, и места, которые опознать в крутящемся розовом тумане было сложно.

И вправду, жизнь адаптируется.

Спустя еще некоторое время слайд-шоу закончилось, и появились новые слова на англишском.

Вы, Народ Тепла, ныне постигаете науку странствий между звезд.

Мы встречались с такими, как вы.

Вы стремитесь расшириться и платите за это великую цену, ибо жизнь ваша скоротечна, а мотивы преходящи.

Многие Народы Тепла являются на малых кораблях, как и вы.

Чаша соблазнила нас своей вместительностью. Ее медленное продвижение отвечало нашему образу жизни и мышления. Много эонов не видели мы особого смысла что-то в ней менять.

В странствиях принимает Чаша тварей холода и тепла. Зрите вы лишь часть нашего племени. Другие Ледоразумы обитают повсюду в тени Чаши.

Мы, из Глубины, текучи. Мы обращаемся к вам, ибо вы прибыли в необычное время. Чаша приближается к новому миру. И вы тоже.

Нам нет резона вмешиваться в дела Народов Тепла. Мы действуем только тогда, когда возникают угрозы стабильности и миропорядку Чаши.

Вы нам поможете.

– А стоит ли? – спросил Айбе.

– Напоминаю тебе, – сухо отозвался Клифф, – что они, вполне вероятно, слышат нас.

Айбе сморгнул.

– Ну да, – сказал он громко, – мы поможем. Мы, конечно, поможем. Нам бы только знать как.

Ирма поднялась, отошла к окну, поглядела на мрачные ледники и лицо Бет, все еще сложенное из вакуумных цветов. Поводила из стороны в сторону лазером и сказала:

– Да, эти капли движутся, все правильно.

– Возможно, Ледоразумы их тут содержат, поскольку у них какой-то симбиоз? – предположил Терри. – Трудно сказать. Если Ледоразумы так древни, как утверждают, им мало что покажется новым.

– И еще меньшее, – добавил Клифф, – заинтересует.