Корабль-звезда

Каменный перезвон продолжался. В течение следующего часа Кверт с перерывами рассказывал кое-что о медленной эволюции кахалланцев. Планеты, конденсируясь на ранних этапах формирования солнечных систем, клокочут и бурлят. Жидкие металлы и распадающиеся радиоактивные материалы изливают энергию в кристаллические решетки. Смутно уловимый, проявляется дальний порядок. Геологические факторы эволюции в целом идентичны биологическим: жизнь зарождается, когда метаболизм оказывается направлен на размножение.

Первые разумные кахалланцы использовали для термодинамического неравновесия разность температур и концентраций металлов между ядром планеты и верхними слоями мантии. В извилистых потоках лавы, двигавшихся с болезненной неспешностью, учились они отслеживать изменчивые тепловые карты. Или, еще лучше, предсказывать. Вариации расположения ионов металлов в кристаллических ромбоидах вносили собственный порядок. Воспоследовали медленные и странные процессы воспроизводства структур. Некоторые оказались удачней прочих и закрепились. Когда в изменчивые кристаллические решетки была уловлена достаточная для базового интеллекта порция данных, молот эволюции обрел наковальню. Подобно битовым сущностям, закодированным в кремниевых кристаллах на чипах человеческих компьютеров, возникли и развились новые разумы, не нуждаясь в биологической основе.

Чем крупнее такое существо, тем эффективнее оно собирает энергию, так что кахалланцы претерпевали родовые муки миллионами лет, не прекращая увеличиваться в размерах. Они научились общению посредством звуковых волн, через слои планетной коры. Общественная эволюция взнуздала геологическую, как и биологическую.

Время текло. Времени было достаточно.

Ядро планеты начинало остывать, и кахалланцы мигрировали к поверхности, обнаружив, что их мир по медленной спирали приближается к своей звезде, а бесплодный каменистый лик его растрескивается от перепадов температур, дарующих кахалланцам новый источник питания. Геологическая энергия, как и биологическая, проявляется во множестве форм, она диффузна и вездесуща. Повелевают ею градиенты, а не логика. Однако сама она порождает структурные мотивы и возможности выбора.

Шли века. Постепенно древние кахалланцы выдавили себя наружу, на равнины великого жара, под мерцающее оранжевое небо, почти слившееся с внешней оболочкой звезды. Биологических форм жизни тут не возникло, так что кахалланцы беспрепятственно колонизировали угольно-черные поля среди рек пылающей лавы. Величественные саги о завоеваниях и поражениях были сложены и рассказаны там. Песни, достойные бессмертия, разносились над пузырящимися землями и опаленными солнцем памятниками.

Однако, по мере сближения раздираемой приливными силами планеты с ее светилом, цивилизации этого мира стали угасать, и вскоре кахалланцы постигли, в какой ловушке оказались.

Представляя собой тяжелые медленные силикатные оползни, они не могли оперативно покинуть поверхность планеты. Звезда хлестала мир кахалланцев яростными бурями элементарных частиц и плевалась плазмой. Они все же начали отступление. Слишком поздно. Кремниевые разумы понимали, сколь грубая сила ждет их впереди. Вскорости приливное воздействие так усилится, что их мир разорвет на куски.

Общество кахалланцев, медлительное и лишенное изобретательности, стало распадаться. Культура эпохи упадка зиждилась, как и прежде, на песнях: пробиваясь меж геологических слоев, достигали слушателей эти печальные оперы о могучей любви и неминуемой гибели. Как и все формы жизни в более или менее долгой перспективе, кремниевые разумы не теряли стремления познать себя и, по возможности, всю Вселенную.

Некоторым кахалланцам все же удалось изготовить инструменты, пригодные для измерения мирокруга и наблюдения за знойными гневными небесами – и так была открыта Чаша, сверкнувшая на небе в недолгий период прояснения. Народ решил сблизиться с системой кахалланцев без особой предосторожности, ибо полагал, что жизни вблизи бушующей звезды быть не может. Ясно и четко предстала Чаша в небесах на длинной гиперболической орбите – и посулила нежданную надежду медленным, твердым, обреченным.

Кахалланцы умудрились послать ей сигнал. На низкой частоте, не слишком информативный. Медленное сказание. Однако передача повторялась долго, и ее услышали.

Его приняла экспедиция специализированных роботов, которые занимались рутинной работой по обслуживанию транспортных потоков в окрестностях Чаши и отбору вещества про запас. Роботы ответили. Воспоследовал новый диалог, за ним еще и еще. Тяжеловесное изящество медленного разговора сталкивалось с барьерами времени, разума и многого, многого другого.