Коралловый крейсер

Когда до дома оставалось половина единицы, Влад начал отдавать указания искину станции. Та была заякорена на здоровенном астероиде, и в свою землеройную бытность успела переработать чуть не треть этой каменюги. Потом Яркие её выкупили, переделали в маленькую верфь и дом. Очень удобно, все материалы под руками, разве что воду доставляли с ледяных лун.

Водовозы и сдадут. Возможно, сюда уже летят.

Станция содрогнулась, отстрелила якоря, сбросила склады материалов и самый крупный из ангаров и, в треске лопающихся крепежей и трубопроводов, в блеске облаков ледяных кристалликов, тяжко оторвалась от астероида. Неуверенно засияли, а затем заклокотали ослепительными протуберанцами водородные ускорители, выбивая из былого пристанища мелкие камни, разбрасывая миллионолетние залежи пыли и испаряя недавно привезённый лёд.

Дом выходил на новую орбиту, неизвестную никому кроме Влада.

Вскоре водород кончился, а обкусанная с одной стороны железистая картофелина превратилась в серую точку во тьме. Ещё через полчаса к станции приблизился и осторожно упёрся в её основание «Орлан». Влад надел скаф, вышел в пустоту, закрепил корабль и начал разгонять дом-верфь двигателями крейсера.

Тень. Нужна тень.

К условному вечеру нашёлся подходящий кандидат — скучный хондритный астероид, зато с глубокими щелями-провалами, куда удалось втиснуть станцию. «Орлан» торчал наружу, но это не страшно, его коралловая структура плохо видна на сканерах.

И тут со стороны старой базы пришёл сигнал. В той инфраструктуре, которая осталась на астероиде от верфи, ещё работали и сканеры, и пара простых искинов, даже генераторы. Шкуру со станции Влад сбрасывал с умом.

Гости. Две быстрые лайбы крутили петли вокруг остатков станции. Крутили недолго, разошлись в стороны и исчезли. На какое-то время Яркий замер перед экраном. Стало тихо, было слышно как в жилых отсеках Анна играет с детьми. Разговаривала с ней только Мари. Марк молчун, весь в отца. А вот Мари — трещотка та ещё, и неизвестно в кого, ведь Хелену болтушкой не назовёшь.

Влад стиснул зубы. Хелена… Он кинул взгляд на экран, поднялся и отправился к «Орлану». Корабль надо готовить для долгого полёта, так или иначе придётся прятаться в ожидании межсистемника, на котором их семья покинет ставшую столь негостеприимной родину.

Комм-браслет звякнул. Искин переслал широкополосное сообщение, которое пришло со стороны брошенного астероида. В письме предлагалось через пять дней обменять Хелену на полный пакет по кораллению и образец корабля-коралла.

Образец для обмена был. В малом ангаре притулился коралловый блин — крошечный катер, первая попытка применения технологии. Неказистый, медленный и неудобный, но — рабочий.

Владимир отправил подтверждение узким лучом, использовав прежнюю базу как ретранслятор. После чего заглянул в жилой отсек, помог Анне покормить детей, обнял их и ушёл в ангар, доделывать «Орлана». Нити болели, особенно дико кололи пять из них, которые собрались около печени и почек. Две ледяные обвивали сердце, а те, что нашли себе место в голове — молчали, прячась в равнодушии.

Когда Хелена вернётся, Влад надолго уложит её в медкапсулу.

Когда вернётся. Вернётся…

Он подхватил контейнер с живой коралловой массой и с натугой занёс его внутрь «Орлана». Надо растить склады и прокладывать трубопроводы к будущим бакам с водой. Для длительного обитания корабль придётся капитально перестроить, хватило бы только времени, а оборудования на складе запасено довольно. Мимо прошмыгнули дроны с такими же канистрами — станционный искин помогал, чем мог.

Ещё два дня Владимир занимался кораблём, редко прерываясь на еду или короткое общение с детьми. Как-то раз он пришёл в себя и обнаружил, что сидит у стены и Анна кормит его с ложечки, как ребёнка. Благодарно кивнул и продолжил работать. Растить. Менять. Растворять ненужное. Вытаскивать лишнее. Заливать воду. Монтировать оборудование и соединять его.

Нити говорили с ним: Хелена жива.

Он работал и работал, изредка засыпая. Если бы не Анна и станционный искин, неизвестно — успел ли. И вот, настал день, когда Владимир проснулся от писка браслета. Пришло письмо, в нём напоминались условия обмена.

Влад дважды перечёл сообщение, потёр лицо и толкнул нити.

Сердце дало сбой. Нити молчали.

Владимир с остервенением рвал и дергал нити. Отклик был один и тот же — ледяной клубок завис в центре груди. Влад завыл, стуча кулаками по полу. Слёзы текли по лицу и падали на зеленоватый коралл.

Несколько часов Влад лежал на полу; слёзы давно высохли, а мысли… не будем о них. Потом он поднялся, нашёл бутылку с водой, поплескал в лицо, утёрся рукавом комбеза и направился в рубку станции. Там набрал контакт, с которым давно не общался и, приблизив лицо к камере, начал запись.

«— Они убили её, Джек. Вчера я уснул прямо в корабле, не закончив монтажа. Но вчера я знал — она жива, и есть шансы её спасти. А сегодня… проснулся и понял — она умерла, Джек!