Корень зла

– А меня Анна-Мария, – она подумал и добавила: – Через черточку. Прадед был русским белогвардейцем, бежал за Врангелем из Севастополя. А мама – вылитая немка. Не бойтесь, я не проститутка, – тихо вымолвила девушка, и узенькое невзрачное личико осветилось улыбкой, – я работаю в пыльном архиве муниципалитета, сегодня выходная, живу на соседней улице и давно уже не была замужем…

«Не дрейфь, – подумал Артем, – не так страшен квадрат, как его нарисовал Малевич. А вдруг это и есть твоя радости скупая телеграмма?»

– Приглашаете в гости? – на всякий случай уточнил он.

– Приглашаю, – она кивнула, – я же вижу, что вам некуда пойти, вы сильно опечалены, нервничаете, чего-то боитесь, но по вашему лицу видно, что вы не сделали ничего противозаконного. Можете взять с собой немного коньяка – если вам так нравится этот напиток…

Он вернулся в этот грязный мир, когда практически стемнело. Закурил, пустил в потолок густую дымную струю. Тошно стало. Он раздавил сигарету в пепельнице, дотянулся до бутылки, где на донышке оставалось на полпальца. Встал, узрел свое смурное отражение в зеркале напротив, отвернулся. Завесить надо все зеркала, чтобы не видеть эту похмельную рожу…

Он был полностью выжат, вычерпан и обескровлен. Артем Белинский на поверку оказался мумией.

– Где я, господи… – стон вырвался из самого сердца. Он обхватил голову руками, изобразил кручинушку.

Что-то завозилось под одеялом, выбралась заспанная мордашка, ткнулась ему под ребро. Теплая рука обняла за пояс.

– Ты забыл, как называется этот город?

– Помню, – буркнул он, – Бодун-Бодун. – Разве? – удивилась Анна-Мария. – А ты не ошибаешься?

– Не ошибаюсь. Так называются любые города и курорты, где отдыхают русские.

Он дотянулся до своей одежды, начал облачаться.

– Уже уходишь? – печально спросила девушка.

Он повернулся, крепко обнял ее и поцеловал в горячие губы. Она была хорошей девушкой. Он искренне не хотел с ней расставаться. Но разве дело в девушке? Дело, собственно, в мальчиках.

– У тебя большие неприятности, – скорбно вымолвила Анна-Мария, – ты даже ни словом о них не обмолвился.

– Зачем? Это мои неприятности, я никому их не отдам.

– У тебя… есть враги в этом городе?

– Да, – улыбнулся он, – но их осталось совсем немного.

– Ты придешь еще?

– Я постараюсь.

– Но ты уж хорошо постарайся, ладно?

– Я буду стараться изо всех сил, – уверил Артем и покинул гостеприимный чистенький домик с флюгером на крыше и видом на заросшее камышами озеро. Он был уверен на сто процентов, что больше никогда сюда не вернется.

Самое время сдаваться. Он добрался до проезжей части, поймал такси, которое в этом городке появлялось по мановению волшебной палочки, стоило лишь невзначай пошевелить рукой, расположился с удобством на заднем сиденье, озвучил адрес:

– Мон-Пегасс, девяносто шесть, пожалуйста.

Он стоял у входа в гостиницу «Сезанн» и абсолютно ничего не чувствовал. Хоть бы кроху печали или злости – ничего. Только похмелье. Все усилия насмарку, кругом одни тупики, но это было ясно с самого начала, он знал, чем кончится безумный демарш. Если вокруг него такие умельцы, то за ним следят весь день, не нарушая чинную тишину городка, зная, что никуда он не денется.

Ах, как хочется вернуться в городок и куда-нибудь деться…

Начало ночи. Ни одной машины, ни одного прохожего – в этом городке рано ложатся спать. В окнах гостиницы нигде не горит свет, а вот это уже несколько странно. Может, их всех выселили? Или арестовали? Или они вымерли, как динозавры?

Он поднялся на крыльцо, помялся перед закрытой дверью с табличкой «Извините, мест нет». Можно сжечь картину Брейгеля вместе с портфелем и всеми воспоминаниями. Вот смеху-то будет. А его в любом случае прикончат. Он толкнул дверь, которая отзывчиво рассталась с косяком и погрузилась в темноту холла.

Над стойкой портье горело что-то тусклое в абажуре. Остальное помещение тонуло в полумраке. Портье куда-то запропастился. Может, вышел по нужде. А может, ненавязчиво попросили удалиться на неопределенное время. Он сжал по привычке рукоятку портфеля, медленно двинулся к лестнице. Проходя мимо стойки портье, остановился, глянул за стойку.

Не было там никого. Ни живых, ни мертвых. Он выбрался из освещенной зоны, отправился на ощупь к лестнице. Отыскал ногой ступеньку, взялся за перила.

– Вам лучше не ходить туда, господин Белинский… – зловеще прошептала темнота.

Странно, он почти не испугался. Вышел, наверное, из того возраста. Он остановился, сжал кулак. Из-под лестницы материализовалось неопознанное тело. Впрочем, неопознанным оно было недолго. Обогнуло перила, скользнуло к нему. Он мог бы отправить этого типа в нокаут одним ударом…

– Знаете, месье Доминик, – прошептал Артем, – я, конечно, не шаман, но в бубен настучать могу с превеликим удовольствием. Какого дьявола вы тут опять на меня?..

– Перестаньте, господин Белинский, – возмущенно забубнил Доминик Фрэй, – не знаю, что вы там себе навоображали… Могу лишь сказать, что мою нетрадиционную сексуальность вы сильно преувеличили. Послушайте, да вы пьяны! От вас несет, как от протухшего винного погреба…