Коридор до Рождества

Боксон заметил его многозначительное «может быть». Что ж, таковы правила игры — сначала посмотрят со стороны, и только если убедятся в допустимости контакта, пойдут на разговор. Боксон сел лицом к двери, в одиночестве пил пиво и наблюдал за публикой. Ждать пришлось недолго — часа два с половиной, не больше.

— Вы Чарли Боксон? — спросил, без разрешения усаживаясь напротив, невысокий мужчина с бородкой. — У вас есть документы?

Обращение на «вы» показалось Боксону хорошим знаком, как и обветренное лицо новоявленного собеседника — в сочетании с чистотой рук оно свидетельствовало о частом пребывании на свежем воздухе и непричастности к крестьянскому труду.

— Есть, — ответил он. — Но если размахивать ими перед каждым встречным, они теряют свою привлекательность…

— Я не настаиваю… — пожав плечами, сказал бородач и сделал попытку встать.

— Не уходите, пожалуйста, а то мы так и не узнаем, чего лишились в результате расставания!.. — попросил Боксон.

— Хорошо, продолжим!.. Но все же я хотел взглянуть на ваши документы…

— Давайте обменяемся нашими паспортами и определим позицию для переговоров… — предложил Боксон.

— На таком классическом испанском, как у вас, наверное, не говорят даже в Мадриде… — усмехнулся гватемалец. — Вот мой паспорт.

Они внимательно просмотрели документы друг друга.

— Луис Гонсалес… — прочитал Боксон. — Скажите, такую редкостную испанскую фамилию вы выбрали сами, или она досталась вам по наследству?

— Скорее, мне её подарили… — ответил Гонсалес, и в свою очередь спросил: — Вы понимаете, что с британским паспортом в свободной республике Гватемала вы рискуете исчезнуть бесследно?

— Как раз с британским паспортом я не исчезну! — не согласился Боксон. Местные власти примут меня за шпиона и организуют громкий судебный процесс. Я соглашусь со всеми обвинениями и добровольно признаюсь в чем-нибудь ещё.

— Что вам нужно в Гватемале?

— Меня интересует современное партизанское движение, думаю, что могу принести некоторую пользу…

— Ни больше, ни меньше… — Гонсалес достал из кармана самодельную сигару, закурил. Вообще-то ему понравился этот уверенный в себе англичанин, так не похожий на тех ошалевших от безделья бывших студентов, которые приезжают делать революцию и после первых десяти километров по джунглям роняют винтовку, падают на спину и требуют привала. «Пожалуй, этот парень винтовку не выронит!» — подумал гватемалец.

— У вас очень весомые рекомендации… — сказал он Боксону.

— В каком смысле — очень весомые? — не понял тот.

— В том смысле, что за вас поручились весьма влиятельные люди.

— Наверное, мне удалось расположить их к себе…

— Наверное! Но почему вам должен поверить я?

— Именно по той же причине, по которой я верю вам!.. — ответил Боксон. — К тому же, я пришел не с пустыми руками…

— То есть?

— Как у вас с пониманием английского? — спросил Боксон, доставая из кармана третью копию своего майамского отчета.

— Почти свободно, я несколько лет жил в Штатах… — ответил Гонсалес.

— Тогда ознакомьтесь… — Боксон развернул перед ним первую страницу.

Через полминуты Гонсалес поднял от текста глаза.

— Кто гарантирует правду? — спросил он.

— Вы бы ещё спросили: что есть истина? — усмехнулся Боксон. Достоверность данной информации равноценна достоверности моих рекомендаций — и то, и это можно проверить только действием…

— А вот сейчас ваш испанский уже не смешон… — очень серьезно сказал Гонсалес. — Последний вопрос: вы журналист?

— Нет.

— Вы — провокатор?

— Нет.

— Вы — сумасшедший?

— Да! — сознался Боксон. — Вот заключение психиатра.

Он продемонстрировал Гонсалесу офицерское удостоверение.

— Ого! — не сдержал восхищения гватемалец, и тут же спросил: — Сколько человек должно быть в пулеметном расчете?

— Зависит от типа пулемета, но во всех случаях рекомендуется не менее трех: пулеметчик, его помощник и подносчик патронов.

— На той стороне ребята раздобыли почти новый американский механизм, но с его боевым применением возникли сложности. Справитесь?

— Постараюсь.

— Завтра вечером приходите в «Текилито», как стемнеет, выходим к границе. Как только вы перейдете на ту сторону, дороги назад уже не будет, и ваш рюкзак за вас никто не понесет…

Боксон молча кивнул.

— Отдыхайте, — сказал, вставая, Гонсалес, — здесь хороший кофе, но дрянное пиво и у всех проституток триппер. С врачами на той стороне тоже сложности, а заклинания индейских колдунов против европейских болезней не очень эффективны…

Боксон посидел в баре ещё полтора часа, угостил текиловым коктейлем подсевшую к столику местную жительницу, затянутую в платье на три размера меньше необходимого — свобода дыхания обеспечивалась глубочайшим декольте.

— Я живу тут недалеко, пойдем!.. — предложила взбодренная столь вызывающим знаком внимания мексиканка и колыхнула грудью.

— Ещё раз, пожалуйста! — попросил Боксон.

— Пожалуйста! — она повторила движение.

— Впечатляет! — сказал Боксон. — Пошли!