Корни

Может быть, они уезжают достаточно далеко, чтобы вместе с ними вырваться на свободу? Кунте было нелегко пережить несколько дней – настолько захватила его эта идея. Мысль о том, чтобы спрятаться в здешней повозке с табаком, он отверг сразу же – рядом с ним всегда кто-то был, и пробраться к ней незаметно не удалось бы. Нужна была повозка с другой фермы, движущаяся по большой дороге. Под предлогом необходимости побывать в амбаре тем вечером Кунта вышел из хижины, убедился, что рядом никого нет, а потом отправился туда, откуда была видна дорога, залитая лунным светом. И точно – повозки с табаком ездили и по ночам. Он увидел мерцающие фонари на повозках и следил за ними, пока они не исчезли вдали.

Кунта распланировал и продумал каждую минуту. Никакие мелочи в перемещении повозок с табаком не ускользнули от него. Собирая хлопок в поле, он трудился изо всех сил. Он даже заставлял себя улыбаться, когда рядом оказывался надсмотрщик. Но думал он только об одном: как запрыгнуть на груженую повозку ночью и зарыться в табак так, чтобы кучер не услышал. Стук колес на ухабистой дороге должен был заглушить любой шум, а темнота скрыла бы его. Кроме того, табак был навален в повозку высокой горой, и кучер наверняка его не заметил бы. Конечно, касаться языческого растения и ощущать его запах было отвратительно. Ведь он поклялся воздерживаться от него всю жизнь. Но если это единственный путь к свободе, Аллах простит его. Кунта был уверен в этом.

Глава 49

Как-то вечером Кунта сидел за «уборной» – так рабы называли хижину, куда ходили облегчаться. Ему удалось камнем убить кролика, которых было полно в соседнем лесу. Он тщательно нарезал мясо тонкими ломтиками и высушил его, как их учили, когда они становились мужчинами. На пути к свободе ему понадобится пища. Затем он принялся за ржавое и погнутое лезвие ножа, которое нашел недавно. С помощью гладкого камня он выпрямил и заострил его. Проволокой примотал лезвие к деревянной рукоятке, которую вырезал сам. Но важнее пищи и ножа был амулет-сафи: петушиное перо, чтобы привлечь духов, конский волос для силы, птичья ключица на успех. Все это он тщательно перевязал и зашил в маленький квадратик мешковины – иголку он сделал из шипа. Он понимал, что ему не найти святого человека, чтобы благословить амулет, но любой сафи лучше, чем никакого.

Всю ночь Кунта не спал, но усталости не было. Ему приходилось прикладывать усилия, чтобы не выдать своего возбуждения. Нужно было скрывать свои эмоции и чувства. Весь день он изо всех сил держал себя в руках. Все должно было решиться ночью. После ужина он вернулся в хижину. Когда засовывал в карманы нож и кусочки сухого мяса, руки у него дрожали. Потом он привязал амулет-сафи к предплечью. Кунта не мог дождаться, когда черные заснут. Каждая минута казалась ему вечностью – в любой момент могло случиться что-то такое, что нарушило бы его планы. Но вскоре заунывные песни и молитвы закончились. Кунта выждал еще немного, чтобы все заснули.

А потом, сжимая в руке самодельный нож, он вышел в темную ночь. Почувствовав, что рядом никого нет, пригнулся и побежал изо всех сил к невысокому густому кустарнику в том месте, где большая дорога делала поворот. Он затаился в кустах, тяжело дыша. А что, если сегодня повозок не будет? Эта мысль буквально пронзила его. Потом пришел еще более мучительный страх: а что, если на повозке окажется помощник кучера? Но отступать было некуда.

Приближение повозки он услышал за пару минут, прежде чем увидел мерцающий свет фонаря. Стиснув зубы и напрягшись всем телом, Кунта был готов к рывку. Повозка ползла еле-еле. Но наконец она оказалась перед ним и медленно покатила дальше. На переднем сиденье сидели двое. Кунта осторожно выбрался из кустов. Каждый шорох казался ему громом. Он медленно затрусил за поскрипывающей, раскачивающейся повозкой, выжидая следующего ухаба. Там он ухватился за задний борт повозки, рванулся вверх и рухнул на кучу табачных листьев. Он был в повозке!

Кунта сразу же принялся зарываться в листья. Листья были упакованы плотнее, чем он ожидал, но все же ему удалось закопаться целиком. Хотя он оставил отверстие, чтобы дышать свободнее, от запаха нечестивого растения его буквально мутило. Под весом тяжелых связок ему приходилось слегка поворачиваться то так, то сяк, но в конце концов он нашел удобное положение. Повозка мерно покачивалась, и Кунта постепенно задремал на мягких и теплых листьях.

Громкий удар разбудил его. От ужаса Кунту замутило. Неужели его обнаружили? Где находится повозка? Как долго она ехала? Удастся ли ему скрыться незамеченным, когда она доберется до места? Или он снова окажется в ловушке – и в лапах преследователей? Почему он не подумал об этом раньше? Кунта сразу же представил себе собак, Самсона, тубобов с ружьями – и содрогнулся. Вспомнив, что сделали с ним в последний раз, Кунта понял, что на этот раз от успеха зависит сама его жизнь.