Корни

Той ночью, когда он лежал под кустами, Кунта думал о величайшем герое мандинго, воине Сундиате. Он тоже был хромым рабом, и африканский хозяин обращался с ним очень жестоко. Сундиата сбежал и прятался на болотах. Там он собрал вокруг себя других беглецов, и их армия сумела победить всех врагов и создать огромную империю мандинго. Проснувшись на четвертый день, Кунта подумал, что, может быть, ему тоже удастся встретить других беглых африканцев в землях тубобов. Может быть, им так же, как ему, хочется снова коснуться ногами родной земли. Может быть, их окажется достаточно много, чтобы построить или украсть большое каноэ. И тогда…

Мечты Кунты прервал ужасный звук. Он замер на месте. Нет, это невозможно! Но ошибки не было: он слышал собачий лай. Он метнулся в кусты, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь. Скоро он так устал, что рухнул без сил. Кунта сидел очень тихо, сжимая в руках свой нож и прислушиваясь. Но вокруг царила тишина – только пение птиц и стрекот насекомых.

Неужели он действительно слышал собак? Мысль эта мучила его. Он не понимал, кто его худший враг – тубобы или собственное воображение. Он не мог позволить себе верить, что собак не было, поэтому снова принялся бежать. Безопасность сулило только движение. Но вскоре ему пришлось снова отдыхать – он был измучен не только безумной гонкой, но и страхом. Он на мгновение закроет глаза, а потом двинется дальше.

Кунта очнулся в поту и судорожно поднялся. Вокруг было темно! Он проспал целый день! Кунта потряс головой, пытаясь понять, что его так сморило. И тут он услышал это снова: лай собак раздавался гораздо ближе, чем раньше. Вскочил и бросился бежать так стремительно, что лишь через несколько минут вспомнил, что забыл свой длинный нож. Он метнулся назад, но заблудился в густом кустарнике. Чувствовал, что нож где-то совсем рядом, но сколько бы ни шарил вокруг, нож ему не попадался.

Лай становился все громче. Желудок у Кунты свело от страха. Если он не найдет нож, его снова схватят – или убьют. Продолжая ощупывать землю вокруг себя, он схватил большой камень размером примерно с кулак. С отчаянным стоном отшвырнул его в сторону и кинулся в густой кустарник.

Всю ночь как одержимый Кунта бежал в глубь леса. Спотыкался, падал, запутывался в лианах, но останавливался лишь для того, чтобы перевести дух. Но собаки не отставали. Их лай раздавался все ближе и ближе. И вот после рассвета он увидел их за спиной. Кошмар снова повторился. Он не мог больше бежать. На небольшой поляне Кунта прижался спиной к дереву и приготовился к схватке – правой рукой он сжимал толстый сук, который отломил еще на бегу, в левой крепко держал камень.

Собаки бросились на Кунту, но он обрушил на них свою дубинку с такой яростью, что они отступили и спрятались, продолжая лаять и рычать. И тут появились двое тубобов на лошадях.

Кунта никогда не видел этих людей. Молодой тубоб держал ружье. Старший остановил его, сошел с лошади и направился к Кунте, спокойно раскручивая длинный черный хлыст.

Кунта стоял с диким видом. Он весь дрожал, в памяти мелькали лица тубобов в роще, на большом каноэ, в тюрьме, там, где его продали, на ферме, в лесу, где его ловили, избивали, пороли и трижды ранили. Когда тубоб отвел руку с кнутом назад, готовясь к удару, рука Кунты метнулась вперед с такой силой, что сам он пошатнулся. Камень вылетел из пальцев.

Кунта услышал крик тубоба. Потом пуля просвистела над ухом, и собаки бросились на него. Он катался по земле, отбиваясь от них. Краем глаза видел, как лицо тубоба заливает кровь. Кунта рычал, как дикий зверь. Тубобы отозвали собак и пошли к нему, держа его на прицеле. По их лицам он понял, что сейчас умрет, но ему не было до этого дела. Один из тубобов кинулся вперед и схватил его, а другой стал бить его прикладом. Но, чтобы удержать Кунту, потребовалась вся их сила. Он извивался, боролся, стонал и кричал на арабском и мандинго, но в конце концов его скрутили. Тубобы прижали его к дереву, сорвали с него одежду, разорвали ее и крепко привязали его за пояс. Кунта напрягся, готовясь к тому, что сейчас его забьют до смерти.

Но вдруг тубоб с окровавленным лицом остановился. Губы его странно скривились, почти в улыбке. Он что-то хрипло сказал молодому. Молодой усмехнулся и кивнул. Он вернулся к своей лошади и достал охотничий топор с короткой ручкой, который был пристегнут к седлу. Тубоб срубил сухое дерево и ткнул им в Кунту.

Тубоб с окровавленным лицом стал жестикулировать. Он указал на фото Кунты, потом на свой охотничий нож, потом на ногу Кунты, а потом на топор. Кунта понял. Он завыл и забился, но получил еще один удар по голове. Внутренний голос кричал ему, что у настоящего мужчины должны быть сыновья. Руки Кунты метнулись к фото, прикрывая его. Тубобы злобно усмехались.