Корни

Чем больше он думал об этом, тем сильнее ему хотелось спрыгнуть с повозки немедленно. Он раздвинул листья так, чтобы высунуть голову. В лунном свете простирались бескрайние поля. Спрыгивать сейчас было нельзя. В лунном свете преследователи сразу же увидят его. Чем дальше он уедет, тем меньше вероятность, что собаки его выследят. Кунта снова закопался в листья и попытался успокоиться. Но каждый раз, когда повозка притормаживала, ему казалось, что все кончено. Сердце его было готово вырваться из груди.

Спустя какое-то время Кунта снова выглянул и увидел, что приближается рассвет. Нужно решаться. Ему нужно спрыгнуть с повозки сейчас, пока окончательно не рассвело. Помолившись Аллаху, он взялся за свой нож и начал расширять отверстие. Освободившись от листьев, дождался очередного ухаба – казалось, прошла вечность. В конце концов он осторожно спрыгнул с повозки и оказался на дороге и через мгновение скрылся в кустах.

Кунте пришлось огибать две фермы тубобов – он издали увидел знакомые большие дома, окруженные маленькими темными хижинами. В тихом воздухе до него донеслись звуки утреннего рога. Кунта продирался через кустарник все дальше и дальше в лес. В густом лесу было прохладно. Осыпающаяся с веток роса приятно холодила кожу. Нож казался ему невесомым, он крутил его и ворчал от удовольствия. Днем он подошел к небольшому ручью. Камни вокруг поросли мхом, лягушки бросились во все стороны, когда он остановился напиться из сложенных рук. Оглядевшись и почувствовав себя в безопасности, Кунта решил немного передохнуть. Он уселся на берегу и полез в карман. Вытащив кусок сушеного кроличьего мяса, он размочил его в ручье, положил в рот и принялся жевать. Он сидел на мягкой, пружинистой земле. Вокруг раздавалось только кваканье жаб, стрекот насекомых и птичий щебет. Он ел и слушал, и следил, как солнечные лучи пробиваются сквозь густые кроны деревьев, отбрасывая золотые отблески на зеленый мох. Он твердил себе, что правильно поступил, что не стал бежать так долго и упорно, как раньше, потому что усталость делает его легкой добычей.

Потом Кунта бежал весь день, остановился для молитвы на закате и побежал дальше, пока не спустилась ночь. Темнота и усталость заставили его остановиться на ночлег. Лежа на постели из листьев и травы, он решил, что позже обязательно устроит себе шалаш из веток, как в ююо в Африке. Заснул он быстро, но несколько раз за ночь его будили москиты, а вдали раздавалось звериное рычание – хищники и здесь находили свою добычу.

С первыми лучами солнца Кунта, быстро поточив нож, двинулся дальше. Спустя какое-то время вышел к тропе, где явно ходили люди. Хотя было видно, что тропой давно не пользовались, он все же нырнул в лес. Кунта забирался все глубже и глубже в чащу, прорубая дорогу ножом. Несколько раз видел змей, но на ферме тубобов он узнал, что они не нападают, если их не напугать и не загнать в угол, поэтому просто давал им уползать. Иногда ему казалось, что он слышит собачий лай, и содрогался от ужаса. Собачьего нюха Кунта опасался больше, чем людей.

Несколько раз в течение дня Кунта забирался в такие заросли, что кое-где не мог проложить себе путь даже ножом, и тогда приходилось возвращаться и искать другую дорогу. Дважды он останавливался, чтобы поточить нож – лезвие тупилось очень быстро. Когда нож не стал лучше и после заточки, Кунта понял, что толстые ветки и прочный кустарник стали для него слишком тяжелым испытанием. Он снова остановился на отдых, съел немного кролика и ежевики, выпил воды с листьев растений. Ночь он провел у другого ручья, провалившись в сон, стоило ему лишь преклонить голову. Он не слышал криков животных и ночных птиц, не обращал внимания даже на зудение москитов, которые так и слетелись на его потное тело.

На следующее утро Кунта стал размышлять, куда идти дальше. Раньше он об этом не думал. Поскольку он не знал, куда шел, то не представлял, где находится. В конце концов решил, что нужно держаться подальше от любых людей – хоть черных, хоть тубобов – и двигаться на восход. В детстве он видел карты Африки. Большая вода располагалась с запада, поэтому он понимал, что дойдет до океана, если будет двигаться на восток. Но теперь он задумался, что может произойти, даже если его не поймают. Как пересечь большую воду, даже если удастся сделать лодку? Как добраться до другого берега? Даже если знать путь, это будет слишком тяжело. Кунта всерьез испугался. Между молитвами он постоянно касался пальцами амулета-сафи – даже на бегу.