Корни

К ночи Кунта понял, что ушел достаточно далеко. И все же продолжал идти, преодолевая балки и овраги. Наткнувшись на мелкий ручей, долго шел по нему. Остановиться он решился, лишь когда совсем стемнело. Спрятался там, где кустарник был достаточной густой, но откуда было легко убежать в случае необходимости. Лежа в темноте, он внимательно прислушивался, не раздастся ли собачий лай. Но его окружала мертвая тишина. Возможно ли это? Неужели на этот раз ему удалось?

А потом он почувствовал что-то холодное на лице и коснулся его рукой. Снег снова падал? Вскоре все вокруг – и он сам – было засыпано снегом. Снег падал бесшумно, слой его на земле становился все глубже. Кунта стал бояться, что утонет в нем. Кроме того, он начал замерзать. В конце концов решил подняться и поискать лучшее укрытие.

Кунта убежал довольно далеко, но споткнулся и упал. Больно ему не было, но, оглянувшись назад, он замер от ужаса: ноги оставили такие глубокие следы на снегу, что найти его смог бы даже слепой. Он знал, что скрыть следы не удастся, а утро вот-вот настанет. Единственное спасение – это расстояние. Кунта попытался бежать быстрее, но усталость взяла свое – он бежал всю ночь и теперь начал задыхаться. Длинный нож стал казаться тяжелым. Им можно было рубить кусты, но он не мог растопить снег. Небо на востоке стало светлеть, когда он услышал далеко впереди приглушенный звук утреннего рога. Кунта сменил направление, но его уже охватило отчаяние: он понимал, что ему не спрятаться среди этой бескрайней белизны.

Услышав далекий собачий лай, Кунта пришел в ярость, какой раньше не испытывал. Он бежал как загнанный леопард, но лай становился все громче и громче. Оглянувшись в десятый раз, он увидел, что собаки его догоняют. А за ними придут и люди. Он услышал выстрел, и это заставило его бежать еще быстрее. Но собаки все равно его догнали. Когда они были совсем рядом, Кунта зарычал и опустился на четвереньки. Они стали бросаться на него, оскалив клыки. Кунта тоже оскалился и одним быстрым движением ножа располосовал живот первой собаки. Когда другая вцепилась ему в руку, он всадил лезвие ей между глаз.

Кунта снова побежал, но вскоре услышал за спиной топот лошадей. Он нырнул в густой кустарник, где лошади пройти не смогли бы. Прозвучал выстрел, еще один… Кунта почувствовал обжигающую боль в ноге и рухнул на землю, но потом поднялся и бросился дальше, когда тубобы закричали и снова начали стрелять. Он слышал, как пули впиваются в деревья над его головой. «Пусть меня убьют, – думал Кунта. – Тогда я умру, как подобает мужчине». Но тут пуля впилась ему в ту же ногу. Кунте показалось, что его ударили гигантским кулаком. Он с рычанием упал на землю и увидел, как к нему идут надсмотрщик и другой тубоб. Они держали ружья на изготовку. Кунта попытался вскочить, чтобы они снова выстрелили в него – и покончили с этим. Но раненая нога не дала ему подняться.

Другой тубоб приставил ружье к голове Кунты, а надсмотрщик стал срывать с него одежду, пока он не остался совсем голым. Кровь текла из его ноги, окрашивая снег. С ругательствами надсмотрщик избивал Кунту кулаками, потом его привязали к большому дереву.

Кнут впивался в плечи и спину Кунты. Надсмотрщик рычал и ругался, Кунта вздрагивал от каждого удара. Через какое-то время он больше не смог сдерживаться и закричал от боли. Но избиение продолжалось, пока он не потерял сознания. Плечи и спина его были покрыты длинными и глубокими рубцами. В некоторых местах кнут даже прорезал мышцы. В следующий момент Кунта почувствовал, что он падает. Он ощутил холод снега, а потом все вокруг почернело.

Кунта очнулся в своей хижине, и вместе с чувствами вернулась боль – мучительная и нестерпимая. Малейшее движение доставляло ему страдание. Он снова был в цепях. Но было нечто еще более страшное – обоняние подсказало ему, что он с головы до ног закутан в ткань, пропитанную свиным жиром. Когда старая повариха принесла ему еду, он попытался плюнуть в нее, но лишь подавился. Ему показалось, что она смотрит на него с сочувствием.

Через два дня Кунта проснулся рано утром от звуков, доносившихся с улицы. Ему показалось, что там какой-то праздник. Он слышал, как черные, собравшиеся возле большого дома, кричат: «Рождественский подарок, масса!» Кунта не знал, что они празднуют. Ему хотелось умереть, чтобы душа его соединилась с предками. Он хотел навсегда покончить с бесконечными страданиями в земле тубобов, где царит такая жестокость и зловоние, что здесь невозможно дышать. Он кипел от ярости: ведь тубоб не стал драться с ним как с мужчиной, а выпорол его голым. Когда поправится, он отомстит – и снова сбежит. Или умрет.

Глава 48

Когда Кунта наконец-то выбрался из своей хижины, на ногах его снова звенели кандалы. Черные стали его избегать. Они отводили глаза, старались не находиться рядом с ним, быстро уходили, словно он был каким-то диким животным. Только повариха и старик, который дул в рог, смотрели ему прямо в глаза.