Корни

После паузы заговорила сестра Мэнди:

– Масса и его кузен говорили о свободных ниггерах, которые собирают деньги, чтобы выкупить своих родных. А я хочу знать, как они сами стали свободными!

– Ну городским рабам их массы позволяют учиться разным ремеслам, – ответил Скрипач. – Потом они сдают их внаем и позволяют оставлять себе часть денег – как мне. За десять-пятнадцать лет, если повезет, такой ниггер может выкупить себя у массы.

– Так ты поэтому так много играешь? – спросил Като.

– Ну не потому же, что мне нравится смотреть, как пляшут белые!

– Но ты еще не накопил достаточно, чтобы выкупить себя?

– Если бы накопил, ты бы сейчас не задавал мне глупых вопросов.

Все засмеялись.

– Но ты хоть приблизился к цели? – настаивал Като.

– Отстань, слышишь! – разозлился Скрипач. – Сейчас я ближе, чем был на прошлой неделе, но не так близок, как буду на следующей.

– А когда выкупишь себя, что будешь делать?

– Что ж ты пристал-то так, брат! Отправлюсь на Север! Я слышал, там свободные ниггеры живут лучше многих белых, и мне это нравится. Представь, как я поселюсь рядом с каким-нибудь заносчивым мулатом и буду разговаривать так, как он, и одеваться в шелка, и играть на арфе, и обсуждать книги по выращиванию цветов… Ну и все такое…

Когда смех стих, тетушка Сьюки спросила:

– А что вы думаете про мулатов? Массы всегда говорят, что мулаты и светлые умнее нас, потому что в них течет кровь белых.

– Ну у белых, которые связываются с черными, тоже кровь белых! – как бы невзначай заметила Белл.

– Эй, ты говоришь о надсмотрщике моей мамми! – шутливо оскорбился Скрипач.

Като чуть со стула не свалился от смеха, и его жене Беле пришлось дать ему подзатыльник, чтобы успокоить.

– Посерьезнее! – прикрикнул на черных Скрипач. – Тетушка Сьюки задала вопрос, на который я собираюсь ответить! Если посмотрите на таких, как я, то сразу поймете, что светлые ниггеры всегда умные! Взять хотя бы этого коричневого Бенджамина Бэннекера. Белые называют его гением! Он изучил даже звезды и луну! Но и черные, как вы, тоже умны!

– Я слышала, как масса говорил о Джеймсе Дерэме, – сказала Белл. – Он стал доктором в Новом Орлеане. Белый доктор научил его всему, а потом сказал, что ниггер знает больше, чем он. А ведь он черный, как сапог!

– Я тебе больше скажу, – ответил Скрипач. – В Принс-холле собирается ниггерский масонский орден! Я видел изображения проповедников, которые создают церкви для ниггеров – большинство из них такие черные, что если они зажмурятся, то их вообще не разглядишь! А Филлис Уитли пишет стихи, и белые говорят, что они очень хороши. А Густавус Васса пишет книги! – Скрипач покосился на Кунту: – Оба они – ниггеры из Африки, в них нет ни капли крови белых, а мне они вовсе не кажутся глупыми! – Рассмеявшись, он добавил: – Конечно, всегда есть глупые черные ниггеры, взять хотя бы Като… – После чего вскочил и пустился от того наутек.

– Вот я тебя поймаю, пожалеешь! – кричал Като.

Когда все отсмеялись, заговорил Кунта.

– Смейтесь сколько вам угодно. Все ниггеры для белых одинаковы. Достаточно капли черной крови – и ты уже ниггер, даже если кожа твоя белее, чем у них. Я много такого видел.

Примерно через месяц Скрипач вернулся из очередной поездки и сообщил, что повсюду, где он был, белые страшно радовались. И это повергло черных в тоску. Император Франции Наполеон послал за большую воду армию. После кровопролитной войны французы отвоевали Гаити у черных. Освободитель черных, генерал Туссен, совершил большую ошибку. Французский генерал пригласил его на ужин, Туссен согласился, и во время обеда его схватили, заковали в цепи, доставили на корабль и привезли во Францию, где Наполеон обвинил его в предательстве.

Кунта был главным поклонником чернокожего генерала Туссена, и эти новости повлияли на него сильнее, чем на всех остальных. Когда все разошлись, он остался в хижине Скрипача, не в силах справиться с собой.

– Я знаю, что ты расстроился из-за этого Туссена, – сказал Скрипач. – Не хочу, чтобы ты думал, что мне все равно, но у меня есть новости, которые тут же поднимут тебе настроение!

Кунта мрачно посмотрел на Скрипача. Он не понимал, как можно веселиться в такой момент. Какие новости могут сравниться с известием об унижении величайшего черного вождя всех времен?

– Я сделал это! – возбужденно вокликнул Скрипач. – Я ничего не говорил, когда Като спрашивал, сколько мне удалось собрать. Тогда мне оставалось еще несколько долларов. И после этой поездки они у меня есть! Я играл для белых более девятисот раз и не знал, сколько еще придется играть. Поэтому никому не говорил, даже тебе. И вот я сделал это! Африканец, у меня есть семьсот долларов – масса давно мне сказал, что отпустит меня за такие деньги!

Кунта был так потрясен, что утратил дар речи.

– Посмотри-ка! – сказал Скрипач, вскрывая свой матрас и вываливая содержимое на пол. Сотни долларовых бумажек высыпались к их ногам. – Посмотри-ка!

Скрипач вытащил большой мешок из-под кровати и высыпал оттуда сотни самых разных монет. Они раскатились поверх ковра из долларов.