Корни

И тут Киззи вспомнила, что дядюшка Помпей и мисс Малица говорили, что сестра Сара – настоящая предсказательница. И она согласилась:

– Мне бы хотелось, сестра Сара.

Устроившись на полу, сестра Сара достала из-под кровати большую коробку. Из нее она вынула коробку поменьше, а из нее высыпала таинственного вида сушеные предметы. Сара медленно повернулась к Киззи. Разложив все симметрично, она вытащила из-за пазухи тонкую палочку и начала энергично все перемешивать. Потом наклонилась вперед так, что лоб ее коснулся предметов на полу. Она напряглась, стараясь выпрямиться, и вдруг заговорила неестественно высоким голосом:

– Мне больно говорить тебе то, о чем поведали духи. Ты никогда не увидишь свою мамми и своего паппи, по крайней мере, в этом мире…

Киззи заплакала. Не обращая на нее внимания, сестра Сара снова разложила свои предметы и принялась их перемешивать – дольше, чем в первый раз. Киззи успокоилась, слезы ее высохли. Затуманенным взглядом она смотрела, как подрагивает палочка в руках сестры Сары. И тут сестра Сара заговорила – на сей раз еле слышно:

– Посмотрите-ка, этой детке повезло… единственный мужчина, которого она когда-то любила… у него трудная дорога… и он тоже любит ее… но духи сказали ему, что лучше узнать правду… и оставить пустые надежды…

Киззи с криком вскочила, не в силах сдержать возбуждения.

– Шшшшш! Шшшшшш! Шшшшш! – остановила ее сестра Сара. – Не тревожь духов, дочь! ШШШШШШ! ШШШШШШ! ШШШШШШ!

Но Киззи с криком выбежала во двор, бросилась в свою хижину и захлопнула дверь. Дядюшка Помпей вышел на порог своей хижины, в окнах большого дома появились лица массы и миссис Ли, мисс Малицы и Джорджа. Киззи бросилась на свой матрас и зарыдала.

Тут появился Джордж:

– Мамми! Мамми! Что случилось?

Залитое слезами лицо Киззи исказилось, и она истерически закричала:

– ЗАТКНИСЬ!

Глава 87

Когда Джорджу пошел третий год, он стал проявлять желание «помогать» взрослым рабам.

– Господи, он пытался принести мне воды, хотя даже ведро поднять не мог! – со смехом говорила мисс Малица. – А палки таскает по одной, пока не наполнит весь мой ящик для хвороста. А потом начинает выгребать золу из очага!

Киззи страшно гордилась сыном, и ей было трудно не повторить эти похвалы Джорджу, который вечно донимал ее вопросами.

– А почему я не такой черный, как ты, мамми? – спросил он как-то, когда они остались в хижине вдвоем.

Киззи неловко сглотнула и ответила:

– Люди рождаются со своим цветом кожи – вот и все.

Но не прошло и пары дней, как он снова заговорил на эту тему:

– А кто мой паппи, мамми? Почему я никогда его не видел? Где он?

Киззи сурово прикрикнула:

– Немедленно закрой свой рот!

А ночью, когда он лежал рядом с ней, она не могла заснуть, вспоминая его несчастное, смутившееся личико. На следующее утро она отвела его к мисс Малице и по дороге неловко извинилась:

– Я очень устала, а ты задаешь мне так много вопросов.

Однако Киззи отлично понимала, что ей придется сказать своему любопытному сыну что-то такое, что он сможет понять – и принять.

– Он высокий, черный как ночь и почти никогда не улыбается, – сказала она наконец. – Он одной крови с тобой, как и я, только ты будешь называть его дедушкой!

Джордж сразу же заинтересовался и захотел узнать больше. Киззи рассказала, что его дедушку привезли сюда на корабле из Африки, «в город Наплис – как называла его Белл». Брат массы Уоллера привез его на плантацию в Спотсильвании, но он пытался бежать. Не зная, как смягчить следующую часть истории, Киззи решила рассказать все покороче:

– И когда он убежал, его поймали и отрубили ему половину ступни.

Бедный Джордж даже сморщился от ужаса.

– Как они могли так поступить, мамми?

– Он чуть не убил тех, кто его поймал.

– А зачем они ловили ниггеров?

– Потому что ниггеры убегают.

– А от кого они убегают?

– От своих белых масс.

– И что белые массы делают с ними?

Этого Киззи уже не вынесла:

– Закрой свой рот! Иди от меня – ты заговорил меня до смерти!

Но Джордж не умел долго молчать. Да и не все еще он узнал о своем африканском дедушке.

– А где эта Африка, мамми?

– А в Африке есть маленькие мальчики?

– А как звали моего дедушку?

Джордж превзошел все ожидания матери. В его воображении возник собственный образ дедушки. Киззи в меру сил пыталась рассказать сыну все, что помнила сама.

– Как бы я хотела, чтобы ты услышал африканские песни, которые он пел мне, когда мы ехали в экипаже нашего массы. Я тогда была маленькой девочкой, почти такой же, как ты сейчас.

Рассказывая об этом, Киззи улыбалась. Она вспоминала, как нравилось ей сидеть на высоком узком сиденье экипажа рядом с паппи, пока они катили по жарким и пыльным дорогам Спотсильвании. Она вспоминала, как они с Кунтой прогуливались вдоль изгороди и шли к ручью, где она потом встречалась с Ноем.

– Твой дедушка учил меня разным африканским словам. Скрипку он называл «ко», реку – «Камби Болонго». Он знал много забавных слов…

Киззи подумала, как рад был бы ее паппи, если бы узнал, что его внук тоже знает африканские слова.

– Ко! – резко произнесла она. – Можешь повторить?

– Ко, – сказал Джордж.