Корни

В год Джордж уже ходил без помощи. В пятнадцать месяцев бегал повсюду, радуясь своей недолгой свободе. Теперь он редко позволял кому-то держать себя на коленях – только когда ему хотелось спать или он неважно себя чувствовал, но было это очень редко. Мальчик рос крепким и здоровым – не последнюю роль в этом играла еда: мисс Малица кормила его самым лучшим, что только было на ее кухне. По воскресеньям, когда Киззи и трое черных беседовали под каштаном, все внимательно следили за мальчиком, который бегал и играл в свое удовольствие. Джорджу нравилось все – грызть палочки, ловить жуков, носиться за стрекозой, кошкой или цыплятами. Он так пугал кур, что те в ужасе разбегались и искали себе другое место. Как-то в воскресенье три женщины разразились смехом при виде того, как обычно мрачный дядюшка Помпей неловко бегает по двору, пытаясь поймать легкий ветерок и запустить воздушного змея, сделанного специально для Джорджа.

– Скажу тебе, детка, – воскликнула сестра Сара, поворачиваясь к Киззи, – ты видишь чудо! Пока здесь не появился этот ребенок, Помпей просто сидел в своей хижине, и мы почти не видели его до утра.

– Правда! – подхватила мисс Малица. – Я и подумать не могла, что Помпей такой веселый!

– Мне было приятно, когда он сделал шалашики для Джорджа, чтобы я могла спокойно работать, – сказала Киззи.

– Ей было приятно! От этого ребенка приятно на душе у нас всех! – ответила сестра Сара.

Дядюшка Помпей стал настоящим любимчиком Джорджа. Когда мальчику исполнилось два года, ниггер начал рассказывать ему сказки. Когда воскресное солнце садилось и становилось прохладно, Помпей разводил небольшой дымный костер из зеленого дерева, чтобы отпугнуть москитов, и женщины устраивались вокруг. Потом Джордж усаживался поудобнее, чтобы лучше видеть выразительное лицо и руки дядюшки Помпея, а тот рассказывал ему про «братца Кролика» и «братца Медведя». Он оказался настоящим кладезем сказок, и сестра Сара однажды даже воскликнула:

– Никогда не думала, что ты знаешь столько историй!

Дядюшка Помпей загадочно посмотрел на нее и ответил:

– Ты еще очень многого обо мне не знаешь.

Сестра Сара тряхнула головой, изображая полное отвращение:

– Вот еще! Была охота узнавать!

Дядюшка Помпей невозмутимо попыхивал своей трубкой, но прищуренные глаза его смеялись.

– Мисс Малица, я хотела у вас кое-что спросить, – как-то раз сказала Киззи. – Сестра Сара и дядюшка Помпей вечно пререкаются и ругаются, но порой у меня складывается впечатление, что они ухаживают друг за другом.

– Детка, я не знаю. Знаю только одно – никто из них никогда не признается. Но мне кажется, они просто развлекаются, чтобы убить время, и все. Годы идут, и ты понимаешь, что тебе уже никто не нужен. Привыкаешь к своей жизни, потому что все равно ничего не можешь сделать. – Мисс Малица пристально посмотрела на Киззи, а потом продолжила: – Мы пожили, и это все. Но у тебя еще все впереди, детка, а ты одна. Это совсем другое! Хотела бы я, чтобы масса купил кого-нибудь, чтобы вы смогли жить вместе!

– Да, мисс Малица, не буду притворяться, что я об этом не думала, – ответила Киззи. – Я думала. – Она помолчала, а потом сказала то, что знали они обе: – Но масса не собирается этого делать.

Киззи было приятно, что кухарка не сказала и даже не намекнула на то, что продолжалось между ней и массой. В ее присутствии об этом никто не говорил.

– Мы уже сроднились, – продолжала она, – и я скажу: там, откуда я пришла, был мужчина, и я до сих пор часто о нем думаю. Мы собирались пожениться, но все пошло прахом. Именно из-за этого я тут и оказалась.

Почувствовав искреннюю симпатию кухарки, Киззи постаралась выглядеть более беззаботной, чем чувствовала себя на самом деле. Она рассказала ей свою историю.

– Я твержу себе, что Ной все еще ищет меня и когда-нибудь мы обязательно встретимся. – Лицо Киззи стало таким, словно она молилась. – Если этому суждено случиться, мисс Малица, честно вам скажу, мы не произнесем ни слова. Мы просто возьмемся за руки, я прощусь с вами, заберу Джорджа, и мы уйдем. Я не буду даже спрашивать куда. Я никогда не забуду его последние слова: «Мы всю оставшуюся жизнь будем вместе, крошка!» – Голос Киззи дрогнул.

Они с мисс Малицей обе залились слезами. Потом Киззи вернулась в свою хижину.

Через несколько недель в воскресенье утром Джордж был в большом доме, «помогал» мисс Малице готовить обед. И тут сестра Сара впервые пригласила Киззи зайти к ней в хижину. Киззи с изумлением увидела, что стены сплошь увешаны связками сушеных корней и трав. Пучки свисали с колышков и гвоздей, вбитых в бревна. Киззи почувствовала, что сестра Сара не лукавила, когда говорила, что знает лекарства почти от всех болезней. Указав на единственный стул, Сара предложила:

– Садись, детка. – Киззи села, и Сара продолжила: – Скажу тебе то, чего никто не знает. Моя мамми принадлежала к луизианским каджунам. Она научила меня предсказывать судьбу. – Сара посмотрела на удивленную Киззи: – Хочешь, я тебе погадаю?