Корни

– Похоже, ты позволяешь этим девицам крутить хвостом прямо под твоим носом! Последи хотя бы, чтобы они положили глаз на приличных мужчин! Ты-то их лучше знаешь.

К изумлению всей семьи, первой о своем желании «прыгнуть через щетку» объявила не бойкая Киззи-младшая, а скромница Мэри. Она выбрала конюха с плантации возле городка Мебейн.

– Уговори массу продать меня на плантацию Никодемуса! Я знаю, ты можешь, мамми, – умоляла она Матильду. – Мы хотим жить вместе!

Но Матильда только проворчала что-то невнятное, и Мэри ушла вся в слезах.

– Господи, Том, я просто не знаю, что делать! – жаловалась Матильда сыну. – Я рада за девочку, я вижу, что она счастлива! Но мне ненавистна одна мысль о том, что кого-то из нас снова продадут.

– Ты ошибаешься, мамми! И сама это понимаешь! – ответил Том. – Я тоже не хотел бы жениться на ком-то из другого места. Посмотри, что случилось с Верджилом. Он с ума сходит из-за Лили Сью. Нас продали, а она осталась там.

– Сынок, даже не говори мне о женитьбе на ком-то, кого можешь никогда больше не увидеть! Сколько раз я смотрела на вас и думала, что у меня хотя бы муж рядом… – Матильда запнулась. – А Мэри… Я думаю не о ней, а о нас всех. Ты столько работаешь, что, наверное, не замечаешь, но по воскресеньям твоих братьев здесь и не видно. Остаетесь только вы с Верджилом. А остальные гуляют напропалую…

– Мамми, – перебил ее Том, – мы все взрослые мужчины!

– Это ты взрослый! – парировала Матильда. – Я не об этом говорю! Похоже, наша семья рассыпается, хотя мы так старались держаться вместе!

Они замолчали. Том пытался придумать, чем бы утешить мать. Он чувствовал, что ее раздражительность и непривычная подавленность связаны с тем, что прошло уже много месяцев с того времени, когда их отец должен был вернуться. Ей было трудно смириться с тем, что приходится жить без мужа…

Том никак не ожидал вопроса Матильды:

– А когда ты женишься?

– Не думал об этом. – Том смутился, помолчал и сменил тему: – Я думаю, как выкупить бабушку, сестру Сару и мисс Малицу. Мамми, сколько примерно мы накопили?

– Не примерно! Я скажу тебе точно! С теми двумя долларами и четырьмя центами, что ты дал мне в прошлое воскресенье, получается восемьдесят семь долларов и пятьдесят два цента.

Том покачал головой:

– Мне нужно работать больше…

– Это Верджилу и остальным нужно работать больше!

– Не вини их! Работу в поле найти трудно. Многие нанимают свободных ниггеров, готовых костьми лечь за двадцать пять центов в день. Это я должен делать больше! Бабушка, сестра Сара и мисс Малица – их годы уходят!

– Твоей бабушке сейчас ровно семьдесят, а Саре и Малице уже под восемьдесят.

Неожиданно в голову Матильде пришла странная мысль, лицо ее приобрело отсутствующее выражение.

– Том, знаешь, что я вспомнила? Твоя бабушка говорила, что ее африканский паппи считал свой возраст, бросая маленькие камешки в тыквенную флягу. Помнишь, как она это рассказывала?

– Да, мамми, помню. А сколько ему было лет?

– Никогда не слышала – по крайней мере, не помню. – Потом она с удивлением добавила: – Если бабушке Киззи уже семьдесят, то ее паппи давно в другом мире. И мамми тоже… Бедные души!

– Да, – вздохнул Том. – Иногда я думаю, как они выглядели. Я столько слышал о них…

– Я тоже, сынок. – Матильда выпрямилась в своем кресле. – Но вернемся к твоей бабушке, Саре и Малице. Каждый вечер я на коленях молю Господа не оставить их! Я каждый день молюсь, чтобы твой паппи вернулся с кучей денег в кармане и выкупил их! – Матильда рассмеялась. – И когда-нибудь мы все соберемся вместе и будем свободными как птицы!

– Я бы тоже не прочь это увидеть! – усмехнулся Том.

Они замолчали, погрузившись в свои мысли. Том подумал, что сейчас подходящий момент, чтобы доверить матери то, о чем он никогда и никому не говорил, но о чем постоянно думал.

Он решил воспользоваться вопросом матери.

– Мамми, вот ты спрашивала, не собираюсь ли я жениться…

Матильда так и подскочила, лицо ее просияло.

– Да, сынок!

Том обругал себя за поспешность. Он не знал, как продолжить, но все же решился.

– Ну я тут встретил девушку, и мы немного поболтали…

– Господь всемогущий, Том! Кто она?

– Ты ее не знаешь! Ее зовут Ирена или Рени, она принадлежит массе Эдвину Холту, работает в большом доме.

– Богатому массе Холту, у которого хлопковая фабрика на Аламанс-Крик?!

– Ну да…

– И ты делал для их большого дома красивые решетки на окна?

– Да… – тихо ответил Том.

Он был похож на мальчишку, которого застали за кражей печенья.

– Господи! – Матильда просто сияла. – Наконец-то мои молитвы услышаны! – Она вскочила с кресла и крепко обняла смутившегося сына. – Я так счастлива за тебя, Том! Так счастлива!

– Подожди! Подожди, мамми! – Высвободившись, Том усадил мать назад в кресло. – Я сказал лишь, что мы разговаривали.

– Сынок, ты всегда был самым молчаливым из моих сыновей – с того самого момента, как сделал первый вдох! Если уж ты разговаривал с ней, это многое значит!

– Но ты не должна никому даже словечком обмолвиться, мамми! Ты поняла? – Том сурово посмотрел на мать.