Корни

Несмотря на всю свою злость, Цыпленок Джордж был поражен видом массы. Пожелтевший, небритый, в грязных лохмотьях…

– Масса Ли?

– Джордж! – Старик резко дернулся. – Джордж!

Он заковылял по скрипучей лестнице, остановился внизу. Они смотрели друг на друга. Щеки массы Ли провалились, глаза покрылись какой-то пленкой. Издав странный, резкий звук, похожий на смех, он хотел было обнять Джорджа, но тот отступил назад. Поймав костлявые руки массы Ли, он крепко пожал их.

– Джордж, я так рад, что ты вернулся! Где ты был? Ты должен был вернуться давным-давно!

– Да, сэр, да, сэр. Лорд Расселл освободил меня лишь недавно. И я восемь дней добирался сюда с корабля из Ричмонда.

– Пошли, пошли, парень! Пошли на кухню!

Масса Ли вцепился в руку Цыпленка Джорджа и потащил его за собой. На кухне он придвинул к шаткому столу два стула.

– Садись, парень! ЛИЗИ! Где мой графин? ЛИЗИ!

– Иду, масса, – раздался с улицы голос старой женщины.

– Она сильно сдала с того времени, как ты уехал, – сказал масса Ли. – Вчера от завтра не отличает…

– Масса, где моя семья?

– Парень, давай сначала выпьем, а потом поговорим! Сколько лет мы вместе, а никогда вместе не пили! Я так рад, что ты вернулся! Наконец-то есть с кем поговорить!

– Да не хочу я говорить, масса! Где моя семья?..

– ЛИЗИ!

– Да, сэр…

Мисс Малица неуклюже прошла по кухне, нашла и поставила на стол графин и стаканы и вышла, словно не заметив, что Цыпленок Джордж и масса Ли разговаривают.

– Да, парень… Мне жаль твою мамми… Она была слишком старой, не страдала и умерла быстро. Ее похоронили в хорошей могиле… – Масса Ли налил им обоим выпить.

«Он нарочно не говорит про Тильду и детей, – мелькнуло у Джорджа в голове. – Совсем не изменился… такой же хитрый и опасный, как змея… Нельзя выводить его из себя».

– Помните, что вы сказали мне перед отъездом, масса? Вы сказали, что освободите меня, когда я вернусь. Я вернулся!

Масса Ли никак не показал, что слышал. Он наполнил стакан на три четверти и толкнул его через стол.

– Ты вернулся, парень! Давай выпьем за то, что ты вернулся. – Он поднял свой стакан.

– Мне нужно… – Цыпленок Джордж поперхнулся, но спиртное странным образом успокоило и согрело его, и он решил зайти с другой стороны. – Мне так жаль, что вы потеряли миссис, масса… Мисс Малица сказала мне…

Масса Ли допил свой стакан и пробормотал:

– Она просто не проснулась как-то утром. Ненавижу ее! После того боя она не давала мне покоя. Но ненавижу я ее за то, что она ушла. Ненавижу, когда кто-то уходит. – Он рыгнул. – Мы все уйдем…

«Он не так плох, как мисс Малица, но тоже тронулся умом», – подумал Джордж и перешел прямо к делу:

– Моя Тильда и дети, масса… Мисс Малица сказала, что вы их продали…

Масса Ли глянул на него:

– Да, парень, мне пришлось… Пришлось! Неудачи подкосили меня… Пришлось продать почти всю землю, все, черт! Даже петухов!

Цыпленок Джордж готов был взорваться.

– Парень, теперь я так беден, что мы с Малицей едим то, что нам удается поймать! – Он хрипло хохотнул. – Впрочем, ничего нового! Я же родился в бедности! – Масса Ли вновь стал серьезным. – Но теперь ты вернулся, и мы с тобой снова возродим этот дом, слышишь? Я знаю, что мы сможем, парень!

Единственное, что удерживало Джорджа от того, чтобы как следует не врезать массе Ли, – это врожденное понимание того, что с ним будет после нападения на белого человека. Но в тот момент он был как никогда близок к этому.

– Масса, вы отправили меня отсюда и дали слово, что освободите меня! Я вернулся, а вы продали мою семью! Я хочу получить свои бумаги и узнать, где моя жена и дети, масса!

– А я тебе не сказал? Они в округе Аламанс, у табачного плантатора Мюррея, живут рядом с железнодорожными мастерскими… – Масса Ли злобно прищурился. – Не повышай на меня голос, парень!

Аламанс… Мюррей… Железнодорожные мастерские… Зафиксировав в памяти эти слова, Цыпленок Джордж перешел на примирительный тон:

– Простите, масса, я просто расстроен… Я не хотел…

Выражение лица массы смягчилось. Джорджу показалось, что он уже позабыл сказанное минуту назад. Нужно успокоить его и получить бумаги об освобождении, думал Джордж.

– Я раздавлен, парень! – Масса сгорбился и тут же с силой ударил кулаком по столу. – Слышишь меня? Никто не представляет, как я раздавлен! И дело не в деньгах… – Он указал на свою грудь. – Дело в этом!

Он, казалось, ждет ответа.

– Да, сэр.

– Наступили тяжелые времена, парень! Когда я приезжал, эти сукины дети с улюлюканьем выкрикивали мое имя. Я слышал, как они смеются за моей спиной. Сукины дети! – Костлявый кулак с силой ударил по столу. – Клянусь, Том Ли им еще покажет! Ты вернулся. Мы купим новых петухов! И не важно, что мне восемьдесят три… Мы сделаем это, парень!

– Масса…

Масса Ли прищурился:

– Забыл, сколько тебе, парень?

– Пятьдесят четыре, масса.

– Не может быть!

– Может, масса… Скоро будет пятьдесят пять…