Корни Гедониста (СИ)

— Ох и хорош же ты, Орофер, ох хорош! — протянул он наконец. — Сколько ни гляжу, всё налюбоваться не могу. И сынок весь в тебя пошел, ладный да смышленный… Напрасно ты подложил ему свинью… эсгаротскую. Крепко он на тебя обиделся — я по глазам видел. Не простит он тебе новоявленного братца. Ведь он такой же, как и ты, — гордый, упрямый…

Орофер не ответил — лишь досадливо мотнул головой, откидывая за спину длинные волосы.

— А это что? — Глорфиндель приподнялся на локте. — Никак, след медвежьей лапы? — он слез с ложа и, приблизившись к Ороферу, потрогал шрамы на его плече.

Орофер снял с себя его руку и вернулся в постель.

— Мы попали в засаду, когда возвращались от Келеборна, — нехотя объяснил он.

— Это-то мне известно, — Глорфиндель плюхнулся на ложе рядом с королем. — А вот о Беорне ты мне ничего не рассказывал. Что хмуришься? Погляди-ка, прямо лицом потемнел! А я тебе так скажу, друг мой Орофер: нечего меня стыдиться. Вот и на мне его метка осталась, — он звонко шлепнул себя по бедру.

Орофер удивленно взглянул на старые, уже едва заметные шрамы на теле Глорфинделя.

— Разве не говорил ты мне, что это медведь тебя заломал?

— Говорил, ну так что ж? Разве я соврал? Медведь он и есть! — хохотнул Глорфиндель. — Экий он, когда разохотится… — Глорфиндель опять провел рукой по шрамам на плече Орофера. — И как он вас к себе пустил? Чужих-то он не жалует… Хотя, конечно, мужик он хороший, ничего не скажешь. Угрюмый малость — это да. Оно и понятно: если что ни день вокруг одно зверье, поневоле одичаешь. А хозяйство у него — огого, — Глорфиндель осекся и смущенно пояснил: — Ну, лошади там, овцы, пчелы — вот это самое. Из-за тех треклятых пчел я к нему в лапы и угодил.

Глорфиндель хлебнул еще вина и, откинувшись на спину, начал свой рассказ:

— Медку, вишь ты, мне захотелось, а как добыть его — не докумекал. Раньше-то всё хоббиты плошку перед носом ставили. Сунулся я в улей — и попал как кур во щи: спереди меня пчелы жалят, сзади меня хозяин пасеки… кхм-кхм… жарит, чтоб неповадно было, значит, без спросу чужим медом лакомиться. Но потом ничего, задружились мы с ним. Целую неделю были не разлей вода, пока он морду мою опухшую лечил и, гм, задницу пользовал разными целебными снадобьями. Душевный оказался парень. Уговаривал меня подольше погостить, но я уж больше не мог. Заждались меня в твоих краях, да и, сам понимаешь, зад всё ж таки не мифриловый. Если бы Беорн хотя бы медведем не оборачивался, когда распалится, еще бы ничего, а так… Словом, мочи моей больше не было. Взял я с собою Беорновы гостинцы, сел на коня — и был таков. А медок у него хорош, нигде больше такого не пробовал. Славный медок… А лепешки медовые у него какие! Я ими всю дорогу от Беорнова логова до Зеленолесья объедался. Уж больно вкусны, — Захмелевший Глорфиндель весело взглянул на Орофера. — Может, как с варгами разделаемся, заглянем к нашему общему знакомцу? Давненько я его не проведывал. Да и вдвоем, думаю, полегче будет с ним справиться.

Орофер отвел глаза. Этот разговор начинал его раздражать: великому и могущественному королю эльфов совсем не хотелось, чтобы Глорфиндель разболтал о его странном приключении всему Средиземью. Впрочем, даже если простодушному воителю хватит такта не рассказывать об этом каждому встречному, спесивого короля коробило, что Глорфиндель знает о его мимолетной слабости.

Чтобы отвлечь Глорфинделя от мыслей о Беорне, Орофер прервал его и произнес вкрадчиво:

— Не окажешь ли ты мне одну услугу, любезный Глорфиндель? Ступай, отыщи моего сына. Поговори с ним… Убеди забыть пустые обиды. Пусть сегодня же ночью явится ко мне, — он посмотрел на Глорфинделя проникновенным взглядом. — Я знаю, принц доверяет тебе как старшему другу. Он прислушается к твоему совету.

Глорфиндель, польщенный, вскочил с ложа. Наслаждение, испытанное с Орофером, будто бы не утомило, а, напротив, укрепило могучего воина. Разгоняя хмель, он плеснул себе в лицо из ковша с водой, наскоро оделся и, поправляя пояс, сказал королю:

— Это ты хорошо придумал, Орофер. Это ты молодец, хвалю. Негоже ссориться с единственным сыном из-за какого-то эсгаротского приблудыша. Трандуила-то я уговорю, не сомневайся, — а как придет он к тебе в опочивальню, тут уж ты не оплошай, — подмигнув Ороферу, Глорфиндель скрылся за дверью.