Корни травы

На четвертый раз он уже понимает, что это выглядит смешно, и потому говорит:

—Все из-за этого шествия, Длиньша, из-за шествия. Специалисты по звукозаписи приехали прямо из Америки, и, если они не попадут на студию Хилтона, у нас не будет пластинок.

—О-о, я понимаю, сэр. — Киваю, чтобы показать, что я понимаю его проблемы. Само собой, во все глаза смотрю на автопарк под деревом манго, но ничего не говорю, только мотаю головой, как будто верю, что его беспокоит именно это. Его преподобие, кажется, за дурака меня держит. Я понимаю, что он хочет сказать: «Длиньша, надо их поймать», но я осторожен и сам ему этого не предлагаю. В первую очередь потому, что ему нужен повод, чтобы рассердиться как следует, а мне интересно на них всех посмотреть, когда и Его преподобие, и Айван, и Эльза встанут на дыбы.

Но вышло само собой все так, что лучше не придумаешь. В четыре часа дня бвай как ни в чем ни бывало въезжает на своем велосипеде во двор. Эльза с самым бесстыдным видом сидит на раме. Бвай вниз пригнулся, улыбается и шепчет ей что-то на ухо, а она улыбается так вкрадчиво. Как в пословице: «Курочки веселятся, ястреб поджидает». Так все и получилось.

Не знаю, где был в это время Его преподобие, но он выскочил к ним, когда она еще и слезть не успела. Его преподобие такой злой, что даже заикаться начал: «И ч-т-т-т-то… где вы были!» — прокричал он.

Эльзу как водой из ведра облили. Улыбка тут же сошла с ее лица, она спрыгнула с рамы.

Слышу, как бвай говорит:

—Катались мы, Ваше преподобие.

—Катались, а я не могу вас найти? Эльза, иди немедленно в дом, позже я с тобой поговорю.

Эльза поджала хвост и улизнула совсем как кукла побитая — все слова забыла.

Его преподобие подает бваю знак рукой.

—Тебе известно, как долго мы этого ждали, а? Если сейчас никто не поедет на студию, мы останемся без пластинок для нашего шествия.

—Я прямо сейчас все сделаю, сэр.

—Когда ты приедешь на студию, она будет уже закрыта.

—Нет, сэр, я мигом. — Он вскочил на велосипед и укатил, радуясь, что подвернулся случай скрыться от Его преподобия.

Жаль, что все случилось так быстро. Айван может, конечно, думать, будто сумел улизнуть, но я убежден, что все еще впереди. Если бы он видел лицо Его преподобия, который с гневом смотрел ему вслед, он бы понял, что все только начинается.

Я глядел на Его преподобие, шагающего в дом, и восхищался. Второй уже раз вижу, как он действует, когда ему нужен повод, чтобы разозлиться. Но с каких это пор Его преподобию понадобился повод, чтобы наказать грех? Интересно, знает ли он сам, из-за чего на самом деле злится? Я услышал, как он с силой хлопнул дверью и прокричал:

—Эльза! Эльза!

Я бы и денег приплатил, чтобы узнать, что он ей наговорил, но в одном я совершенно уверен: долго этот бвай здесь не продержится.

ВЕРСИЯ ЭЛЬЗЫ

Я сказала Айвану:

— Давай я спрыгну возле дороги.

А он только засмеялся и сказал, что нам нечего скрывать, и я, как дура, его послушала. А сейчас всему конец. Сижу и гадаю, что будет делать Его преподобие? Сердце мое так и заходится в груди. Никогда еще не видела Его преподобие таким сердитым. Почему он все не приходит, а?

Айван — зто что-то особенное. Когда я с ним, я чувствую, что все могу. Все мне кажется легким, а у него на все готов ответ. Нет ничего, что мы не можем сделать, и когда я его слушаю, я всему верю. Как с этим велосипедом — кто бы мог поверить, что он его соберет? Но он сделал все как надо. Все свои деньги истратил на запчасти, каждый вечер работал, чтобы привести велосипед в порядок.

А что, если Его преподобие будет меня бить? Не знаю, перенесу ли я это. Я уже слишком взрослая. И кроме того, хотя и говорю это про себя, я никогда не была дочерью греха. Я всегда воспринимала Иисуса как своего спасителя и Его преподобию не было нужды проверять мою веру или отчитывать меня за плохое поведение. В таком случае почему же я поехала сегодня с Айваном? Ведь я точно знала, что Его преподобию это не понравится? Почему этот парень не идет у меня из головы? И все-таки, что я сделала плохого?

Не знаю, когда все это началось, и это пугает меня и заставляет трепетать. Я падаю на колени и молюсь, молюсь, молюсь, снова и снова, пока коленки не начинает жечь, но всякий раз, когда я ложусь в кровать, перед моими глазами возникает лицо Айвана. То, как он ходит, как улыбается, и что-то внутри него — в глазах его видишь, как что-то там горит, горит как огонь… Бог мне судья, я не хотела на целый день уезжать с Айваном. Но когда я зашла за угол и увидела, как он подъезжает ко мне, такой приятный и красивый в своей шляпе… И все его лицо загорелось, когда он увидел меня, а у меня аж коленки от слабости подогнулись. Заметив меня, он ничуть не удивился.

—Привет, тебе нравится моя шляпа?

—Выглядит симпатично.

—Тебе нравится?

—Очень милая.

Внезапно его глаза сделались вкрадчивыми, застенчивыми такими, и он говорит:

—А ведь знаешь, кто-то мне ее подарил?

—Гм-м, ты счастливый.

—По крайней мере, надеюсь на это.