Корни травы

У меня лицо загорелось, и я не знала, что сказать и что сделать, но про себя повторяла: «Я так рада, так рада». Потому что догадываюсь, что он знает, что это я ему шляпу купила, и рада тому, что он это знает.

—Ну что, поехали покатаемся, а?

—Ой, Айван, я не могу.

—Ты хочешь?

—Ну да.

—Так давай немного прокатимся, что тут плохого?

Что плохого? Спросите у Его преподобия, что тут плохого. Но Айван смотрел на меня так умоляюще, с такой надеждой в глазах, как будто все, что он хочет, это… И кроме того, прости меня Иисус, но мне очень хотелось покататься.

—Хорошо, одна короткая прогулка.

Короткая? Я бы не сказала, что мне было удобно сидеть на раме, но это было так здорово! Упираюсь в его грудь, а он обнимает меня, чтобы я крепче сидела, и его лицо рядом с моим… Чувство, которого я никогда не испытывала! Совсем забыла о времени, о Его преподобии и почти забыла о грехе. Но, клянусь перед Богом, ничего такого, что можно назвать грехом, не было, ничего.

Все, что я сделала, — это просто прокатилась с Айваном. Какое море в нашей стране, а я об этом до сегодняшнего дня и не знала! Айван рассказал, что когда он жил в деревне, то каждый день купался в море, но Его преподобие таких вещей не одобряет. К тому же когда рубашка мокрая, ее нужно повесить и высушить, так ведь? Но ничего плохого не было и не могло быть… О Боже, скорее бы Его преподобие пришел, это все же лучше, чем сидеть так и ждать. Господи Боже мой, что он мне скажет?

Что же делать? Прости Господи, но я не могу бросить Айвана, не могу. Когда он положил меня на песок, я такие чувства испытала, о Иисус, такие чувства… Я бы все ему отдала, все, что у меня есть. Я ничего не могу спрятать от него, и если это грех… но ведь Айван доказал свою любовь, и я не могла его остановить… Пойду-ка умою лицо и причешусь… Боже мой, Его преподобие идет — и уже по походке слышно, какой он сердитый.

Эльза уставилась на дверь, шаги приближались.

— Но ведь я ничего такого не делала, — прошептала она. — Ничего.

Пастор Рамсай возник в дверях, сухая неумолимая фигура. Эльза попыталась взглянуть ему в глаза, но не смогла, и вовсе не его гнев заставил ее потупить взор.

—Я ничего не сделала, — робко начала она, когда переносить тишину стало уже невозможно.

—Лучше молчи, — его голос был хриплым, — ты предала меня.

—Нет, Ваше преподобие.

—Послушание лучше, чем жертва. — Его губы дрожали, и он выдавливал из себя каждое слово так, словно ему было больно. Неровным резким шагом он приблизился к ней как человек в состоянии транса.

—У меня были на тебя такие надежды, такие надежды.

—Но Ваше преподобие…

—Стань на колени и молись. Молись о прощении.

—Но Ваше преподобие…

—На колени, грешница, ты слышишь меня! Молись о том, чтобы зло в сердце твоем ушло от тебя так же далеко, как запад от востока. На колени, кому я говорю!

Под его взглядом, не в силах сопротивляться или протестовать, Эльза встала на колени.

— Молись и кайся. Молись, чтобы пожар твоей плоти не спалил твою душу, которой суждено гореть в адском пламени.

Когда он услышал ее всхлипывания, в нем пробудилось неистовое красноречие. Он опустился на колени на холодный бетой и принялся молиться вслух. Голосом дрожащим, срывающимся, надтреснутым, раскатывающимся как гром, он молился над плачущей девочкой. Он молился так истово, что пот стал стекать с его лба и каплями падать на пол, и белая пена выступила на его губах. Но слова все никак не могли остановиться в бешеном потоке.

Колени Эльзы были в огне, ноги дрожали, голова куда-то плыла. Он продолжал молиться, пока его голос не превратился в шепот, в хриплый, каркающий шепот. Наконец его губы зашевелились беззвучно. Обессиленная Эльза в слезах упала на пол.

—О Боже, Его преподобие сошел с ума… О Иисусе, Айван, что мне делать! О Боже, я не перенесу этого… Его преподобие сошел с ума!

Глава 11. Ты получишь все что хотел

ВЕРСИЯ ВАВИЛОНА

Молодая женщина сладко зевнула и потянулась в кровати, по-кошачьи выгнув спину. Она проснулась на удивление бодрой, ощущая румянец на своем лице и чувствуя, что в ней появилась какая-то незнакомая свежесть. Она привстала и, словно чего-то ожидая, стала осматривать спальню, в которой господствовала одна просторная кровать. На фоне простыней цвета какао ее растрепанные светлые волосы и чуть загоревшая кожа составляли приятный контраст. Когда она увидела, что комната пуста, тревога ожидания исчезла из ее глаз.