Коробка в форме сердца

Выходит, во Флориде его не ищут? Это не лезло ни в какие ворота. В конце концов, он совершил нападение на женщину с дочерью, в него стреляли, а после еще авария со столкновением… однако, будь он объявлен в розыск, Нэн о том уже знала бы. Знала и начала строить планы защиты.

— Так вот, ты ехал на юг, повидать умирающего отца, — продолжила Нэн. — Неподалеку от его фермы на тебя совершили наезд. Ты выгуливал пса у обочины, и вас обоих сбила проезжавшая мимо машина. Совпадение фантастическое, но так уж вышло. Другие варианты вообще лишены всякой логики.

Дверь распахнулась, и в палату заглянул Джексон Браун… вот только темно-красной родинки на шее, этакого малинового пятна, смутно похожего на трехпалую ладонь, Джуд у него прежде не замечал, да и такого деревенского, носового, по-кадьенски[113] протяжного говора не замечал за ним тоже.

— Мистер Койн? Живы-здоровы и с нами? — заговорил он, стрельнув взглядом в сторону сидящей возле кровати Нэн Шрив. — То-то в вашей звукозаписывающей компании расстроятся: они, небось, уже трибьют-альбом собирать начали!

Расхохотавшись, «Джексон Браун» поперхнулся смехом, закашлялся, сморгнул слезы, навернувшиеся на глаза.

— Миссис Шрив? Я как-то разминулся с вами в вестибюле, — довольно весело, беззаботно продолжил он, однако в сочетании с испытующим взглядом из-под полуопущенных век его слова прозвучали едва ли не как обвинение. — И медсестра, дежурящая в регистратуре, вас тоже в глаза не видела.

— Я помахала ей, проходя мимо, — невозмутимо откликнулась Нэн.

— Входите, — пригласил Джуд. — Нэн говорит, вы побеседовать со мной хотите.

— Побеседовать… вообще-то вас под арест взять следует, — объявил детектив Куинн.

Сердце Джуда забилось быстрее, но голос, стоило ему раскрыть рот, зазвучал гладко, спокойно:

— За что же?

— За три последних альбома, — ответил Куинн. — У меня две дочки, и они слушают эту музыку без конца, на полной громкости, так что стены трясутся, тарелки в буфете звенят, а я чувствую: ну, все, сейчас до уголовно наказуемого деяния, до бытового насилия в форме рукоприкладства дело дойдет! И это ж в отношении собственных дочек, умниц, красавиц, которых мне так-то, в обычных обстоятельствах, даже пальцем тронуть в голову не придет!

Вздохнув, Куинн утер взмокший лоб галстуком, подошел к изножью кровати, предложил Джуду пластинку «Джуси Фрут», последнюю в пачке, а когда Джуд отверг угощение, отправил жвачку в рот и энергично заработал челюстями.

— Детишки… как ты на них ни злись, а к детишкам с любовью нужно, верно я говорю?

— Вернее некуда, — согласился Джуд.

— Так вот, у меня к вам всего-то пара вопросов, — сказал Куинн, вынимая из внутреннего кармана пиджака блокнот. — И начнем-ка мы со случившегося незадолго до приезда к отцу. Вас кто-то сбил и уехал, верно? Нечего сказать, жуткий денек выдался для вас с подругой! А после еще и родной папаша на вас напал. Наверное, при этаком виде да в его-то состоянии принял вас за… ну, даже не знаю. За убийцу, явившегося ферму разграбить, или за злого духа… словом, с этим все ясно. Одного только в толк не возьму: отчего вы сразу же после аварии, оставшись без пальца, в больницу не поехали?

— Н-ну, — промычал Джуд, — до отцовского дома оставалось всего ничего, а я знал, что там моя тетка, дипломированная фельдшерица.

— Вот оно как? Понятно. Опишите сбившую вас машину.

— Грузовичок, — не задумываясь, ответил Джуд. — Пикап.

Нэн, не сводившая с него пристального, уверенного взгляда, едва заметно кивнула. Вдохнув поглубже, Джуд принялся врать как по писаному.

51

Выходя из палаты, Нэн задержалась в дверном проеме и оглянулась. На лице ее снова сияла все та же натянутая, вымученная улыбка, отчего Джуду сразу же сделалось тоскливо, хоть вой.

— Да, Джуд, она вправду красавица, — сказала Нэн. — И вправду любит тебя — это сразу же видно, стоит только послушать, как она о тебе говорит. Я с ней разговаривала всего-то пару минут, однако… однако тут же все поняла. Как ты ее, Джорджией окрестил, если не ошибаюсь?

Вопрос прозвучал так, будто Нэн сомневается, в самом ли деле ей хочется получить ответ.

— Мэрибет, — твердо ответил Джуд. — Ее зовут Мэрибет, и не иначе.

52

Домой, в штат Нью-Йорк, они вернулись две недели спустя, как раз к панихиде по Дэнни. Мэрибет обмотала шею черным шарфом, превосходно подошедшим к черным ажурным перчаткам. День выдался холодным, ветреным, однако народу собралось немало. Похоже, попрощаться с Дэнни пришли все, с кем он когда-либо болтал, сплетничал или трепался по телефону, и набралось таковых великое множество, и прежде времени не ушел ни один, даже после того, как тучи разродились дождем.

53

По весне Джуд записал альбом — простенький, в основном акустический. Пел он об умерших. Пел о ночных дорогах. Партии гитары исполняли другие. Сам он, конечно, ритм держал без труда, но не более: возврат к построению аккордов левой, как в детстве, давался ему нелегко.

Продажи нового диска пошли неплохо, но гастролировать с этой программой Джуд не поехал. Вместо этого снова в больницу лег, а тройное шунтирование — дело нешуточное.