Король Артур и его рыцари

И надо же такому случиться, что приютил Гавейна отец сэра Мархальта. Едва увидел он израненного рыцаря, как вспомнил своего сына и поклялся в душе своей, что уж этого-то юного и прекрасного витязя не отдаст он смерти. И когда настало полнолуние, сварили ирландские чародеи свое снадобье и лили его на раны Гавейна и на камни в очаге, чтобы вдыхал рыцарь целебную силу. А после того сковал Гавейна целебный сон, и радовался отец Мархальта, когда на глазах у него стали затягиваться страшные раны Гавейна, и подумал он: «Видно, в скором времени встанет этот молодец на ноги. А хотел бы я посмотреть, каков он будет в доспехах и с мечом при бедре». С тем взял старый рыцарь клинок Гавейна и вынул его из ножен, ибо знал толк в оружии и хотел полюбоваться на добрый меч. Но что это?! Видит он щербину на лезвии, спешит к себе в дальний покой и достает из ларца обломок меча, что извлекли из черепа Мархальта. Снова спешит он к ложу Гавейна, прикладывает кусок стали к лезвию меча и видит, что совпали его края с краями щербины, будто только что выломан он. Вот уже взмахнул отец Мархальта мечом над головою Гавейна, но так еще беззащитен и слаб показался ему молодой витязь, что опустил благородный рыцарь меч и, не откладывая, направился к королю Ангвисансу. Он склонил седую голову перед сидящим на троне королем и обратился к ему:

– Защиты и справедливости прошу, король Ангвисанс. Ради ирландской короны сложил свою голову мой сын Мархальт, и вот лежит в моем доме его убийца. Если честно служил тебе мой сын, пусть свершится правосудие!

И стоял рыцарь перед троном до тех пор, пока не назначил король день суда. Когда же узнал о том сэр Динадан Соломенный, явился он немедля к ложу Гавейна и был с ним день и ночь до той поры, пока не встал рыцарь на ноги. А когда вернулись к Гавейну силы и пришел день суда, предстали они с Динаданом перед королем Ангвисансом.

Собрались во дворе королевского замка бароны, множество простолюдинов теснилось там оттого, что всякий хотел видеть рыцаря, одолевшего грозного Мархальта. И одни из них ждали казни Гавейна, другие же горевали о молодом рыцаре.

Но вот вышел из замка король и видит: стоит перед ним рыцарь в расцвете молодости и нет у него в глазах страха.

– Знаешь ли ты, – спрашивает его король Ангвисанс, – что смерть стоит у тебя за плечами? Ведь лучшего рыцаря Ирландии загубил ты.

– Что ж, – говорит Гавейн, – смешно было бы рыцарю бегать от смерти. Да только не заслужил я позорной смерти от топора палача, ведь в честном поединке одолел я Мархальта.

Тут и сэр Динадан набрался храбрости.

– Да, благородные сэры, – сказал он, – и не сэр Гавейн бился заколдованным мечом, а ваш Мархальт губил Артуровых рыцарей чародейской своей секирой.

И весьма разгневался на него за эти слова король Ангвисанс.

– Молчи, желтоволосый, пока я не спрашивал тебя, ведь и твоя голова не на железной шее. Что же до честного поединка, то не верю я ни одному твоему слову, ибо столь могуч родился Мархальт, что не по силам смертному рыцарю было одолеть его в единоборстве.

И Гавейн на это усмехнулся, а Динадан поглядел туда, где расхаживал со своим топором палач, и воскликнул в великой горести сэр Динадан:

– Ах, сэр Гавейн, сейчас погибнем мы оба через вашу великую доблесть, и некому будет оплакивать нас и похоронить как подобает!

– Не горюй, желтоволосый, – сказал король Ангвисанс. – Найдутся в Ирландии два хороших камня для ваших надгробий. – Но уже не о казни думал он и вот что прибавил: – Впрочем, если сэр рыцарь и вправду так могуч, что одолел славного Мархальта, найдется у нас для него такое дело, что не каждому по плечу.

И рассказал король Ангвисанс о том, что пришли к нему землепашцы из далеких краев и жаловались на то, что объявилось в их краях страшное существо. Чинит оно разбой, и нет в том краю по дорогам ни проезда, ни прохода. Подымались на это существо и простые люди, и бароны, но никто не может устоять перед свирепостью и проворством чудища. Простой дубиною сокрушает оно благородных рыцарей, а простолюдинов просто разбрасывает в разные стороны, и нет на него управы.

– Если ты и вправду так могуч, что в честном поединке сокрушил Мархальта, то и это страшилище окажется тебе по силам, если же нет, то не обессудь, рыцарь.

– Славные дела творятся в Ирландии, – сказал Динадан. – То боец у них с заколдованной секирой, то чудище небывалое. Видно, только и думают здесь, как бы им уморить побольше благородных рыцарей.

– Полно тебе ворчать, друг Динадан, – произнес Гавейн. – Гляди, какой бедой обернулась для нас моя победа, а теперешняя наша беда – кто знает, чем она обернется.

Между тем повелел король Ангвисанс собираться ирландским рыцарям в путь. И Гавейну с Динаданом тоже привели коней, и доспехи их были в целости, но не дали рыцарям оружия. Сказали же так:

– Ни к чему вам обременять себя тяжестью меча, и копья ваши пусть полежат до поры в повозке. Мы же убережем вас от любой беды, чтобы только не тратили вы сил до встречи с чудищем.