Король Дарлии

Он вытащил из-под одежды серебристый треугольный медальон с большой буквой «А» на крышке, внутри которого оказался плоский зеленый камень тоже треугольной формы. На глазах у изумленного мальчика он начал расти вверх и совсем скоро превратился в небольшую изумрудную пирамидку. Орвин тремя пальцами ухватился за ее верхушку и поставил на ладошку внука.

– Ух ты! – восхищенно воскликнул Феликс и поднес поблескивающий в свете костра камень к самому лицу. – Красивый… А как он работает?

– Ты хочешь прямо сейчас посмотреть, как он действует? – спросил дед. Мальчик с готовностью кивнул, в его глазах горело любопытство. – Давай не сейчас, а как-нибудь в другой раз.

Глаза Феликса тут же потухли, и он разочарованно вздохнул. «Как же все взрослые любят говорить эту фразу: “Давай как-нибудь потом”», – подумал он и протянул пирамидку Орвину. Но дед не собирался забирать у Феликса камень: он согнул его пальцы в кулак и отодвинул его от себя.

– Оставь пока камень себе, – сказал Орвин изумленному внуку. – Так будет лучше… Только спрячь его подальше…

– А как же ты? – спросил Феликс, не понимая, что задумал дед.

– Я? – задумчиво произнес Орвин. – А я буду всеми силами защищать и тебя, и Зеларит. Чтобы победить Селесту, одного моего камня все равно мало. Нужно собрать все пять и создать из них Турмалион… Ты понимаешь меня? – Феликс смотрел на деда во все глаза. – Я думаю, четыре камня сейчас у Селесты, я отвлеку ее, а тебе придется заняться их поисками. Не знаю, где она их прячет, но надеюсь, нам повезет и ты их найдешь. Ну, а если удача будет на стороне жрицы, то тогда Зеларит во что бы то ни стало нужно уничтожить. Он не должен попасть в руки этого чудовища… Если она станет хозяйкой Турмалиона, тогда, считай, все пропало. Ты все понял? – Феликс кивнул. – Да, и это тоже пусть пока будет у тебя, – Орвин осторожно надел на шею внука свой треугольный медальон.

3

Селеста уже больше часа сидела перед зеркалом, глядя на свое отражение и размышляя над тем, что недавно произошло во дворце. Она вспомнила, как из-за придворных вышел племянник Пергуса, который неожиданно превратился в сгусток пламени и, заключив короля в огненные объятия, взмыл с ним в небо. Вместе с ним, как дым, развеялись и все ее мечты стать королевой. Хотя даже после этого надежда осуществить задуманное у жрицы все же оставалась. Для этого у нее было все необходимое: волшебные камни и ключи от портала.

Она представила себе, как Сигизмунд отчаянно метался в языках пламени и кричал от невыносимой боли, но сострадания к нему совсем не почувствовала. «Да, конечно, жаль, что Сигизмунда больше нет, – подумала она о своем несостоявшемся женихе. – Мы могли бы вместе отлично править этим королевством… Ну, хотя бы первое время. Но ничего не поделаешь, пророчество должно было исполниться. Скорее всего, Семаргл уже окончательно поглотил короля. Вот бы посмотреть, что там из него получилось».

Ей же теперь оставалось только одно – здесь, на Поющем болоте, ждать преданного Рипрока с болванами, которые, как она надеялась, добудут для нее пятый камень.

Жрица с отвращением оглядела в зеркале у себя за спиной свое нынешнее жилище и поморщилась. Вместо роскошного дворца ей снова приходилось жить в этом убогом болотном доме, который она хорошо помнила с детства. В ее голове отчетливо зазвучали слова матери, которые она слышала здесь каждый день с утра до вечера. «Ненавижу Гилмара… – шипела она. – Это он лишил меня всего… Это он заставил меня, как какую-то последнюю нищенку, жить в этой мерзкой глуши вдали от богатства и роскоши. Придет время, и ты отомстишь ему за все это». При последних словах мать всегда смотрела на Селесту, и в ее глазах пылал огонь безумства и надежды.

Жрица отчетливо представила, как мать, почти совсем ослепшая и высохшая от злобы, как тень, бродила вокруг дерева и все повторяла и повторяла себе под нос одно и то же. Пришло время, Селеста повзрослела и отправилась искать Гилмара. Вернее сказать, не его самого: Гилмар давно уже был в Синем лесу, но оставались его потомки, правители пяти королевств. И она, насквозь пропитанная ядом ненависти, которую ей внушила мать, отправилась искать с ними встречи.

Первоначально удача во всем сопутствовала жрице. Вскоре она повстречала Пергуса, который сразу, даже не проверив, кто она такая, взял ее к себе во дворец. Но король Лангалии был слишком добр и нерешителен, чтобы служить ее цели, да и его горб тоже смущал Селесту, а вот Сигизмунд оказался для нее вполне подходящим. Конечно, он тоже не отличался особой привлекательностью, но зато был на редкость завистлив и властолюбив.

Селеста, будто о чем-то вспомнив, потянулась рукой к вырезу платья и достала оттуда треугольный медальон. «Символ власти короля Дарлии», – подумала жрица, глядя на крышку с буквой «Д», и улыбнулась. Эту подвеску она лично сняла с шеи мертвого Гордиона и почему-то чувствовала себя с ней настоящей королевой. «Если бы не Гилмар, я тоже бы стала королевой… Шестой королевой, – подумала она, – но с Турмалионом я буду не шестой, а одной-единственной правительницей Итландии!»