Король Дебрей

Я на самом деле это было ожидаемо. На моей памяти это уже третья «коллега».

Расспрашивать о ней что-либо бесполезно. Дядя и сам о ней наверняка ничего не знает помимо имени, а как ее зовут, меня мало волнует.

– В общем, – продолжил он: – доски я выгрузил, там немного, но должно хватить. Уж извини, что это огрызки, но я и так их получил с трудом. Не воровать же.

– Ты даже не представляешь, как мы тебе за это благодарны.

Он прищурился.

– «Мы», значит…

Язык мой – враг мой. Я проглотила стоявший в горле ком.

– Ну, да…

– И кто это? Та подружка?

– Нет, конечно, нет. С ней все кончено.

Я не лгала. На днях я видела ее за гаражами. На сей раз настала ее очередь обжиматься с тем типом. Странно, изначально я почувствовала волнение, но я быстро справилась с этим. Будто холодной водой в глаз прыснули, но я смогла проморгаться. Теперь же все в порядке. Я даже не думала об этой ситуации, просто к слову пришлось.

Иногда я видела ее мать, та была сама не своя. Ходила по округе, сжимая кулаки. Я старалась не попадаться ей на глаза, слишком грозно она выглядела. Не мудрено, что она искала Алису. Лишь отцовского ремня не хватало для полноты картины.

– Новая подружка?

– Новый друг.

Я старалась придать безразличие своему лицу, но дядю так просто не обманешь. Я сидела на его коленках, будучи ребенком и укачивалась в его объятиях, будучи младенцем. Он знает меня как облупленную.

– Все-таки решила пойти по пути породы.

Я густо залилась краской.

– Никуда я не пошла! Он просто хороший человек! И я…

– Ага, хороший… – С иронией произнес он, даже не удосужившись посмотреть мне в глаза.

– Ну что ты за человек такой! Я даже поругаться с тобой не могу, потому что ты помогаешь. И не поругаться я тоже не могу, потому что бесишь!

– А я говорю тебе, ты нервная.

– Да ты его даже не знаешь, а уже навязываешь семейные сказки о какой-то породе. Дядь Аль, ну что я сделала не так? Сам же говорил, что мне нужен друг. Что у нас теперь, двойные стандарты?

– Нет, но… не всякий друг – друг! Я просто хотел убедиться, что…

– Не заставляй меня принимать неверные решения! Я с тобой спорить не хочу. Закрыли тему.

Он выждал паузу, покусывая тонкую тростинку.

– Но ты точно уверена в нем?

Я сделала глубокий вдох и сжала кулаки. Интересоваться контекстом озвученного вопроса мне не хотелось, лишняя трата внутренних ресурсов.

– Да, уверена. – Отрезала я. Мне не нужны споры и я не нуждаюсь в дополнительном расспросе.

Дядя почесал бородку.

– Он это… того? Импотент что ли?

– Так, с меня хватит. Спасибо за доски, дальше я сама.

– Подожди, я тебе мармеладок купил!

– Оставь очередного трицератопса себе!

Нужно было собираться в школу, поэтому я поспешила в дом. Лишь из окна я увидела его выразительное лицо. Та самая гримаса непонимающего, что он сделал не так, человека.

Почесав затылок, он открыл пакетик. Я разглядела в его руках точку голубого цвета. Это был Ихтиозавр. Пятый.

***

Что касается забора, новыми досками это конечно было сложно назвать, но мы старались как могли.

Сначала у нас совсем ничего не получалось. Казалось бы, мы уже и план более внятный нарисовали, гвозди сносного вида отыскали, но мы будто что-то не учли.

Все это происходило во внеурочное время. Мама зависала на работе, а бабушка продолжала относиться к моей пропаже все также снисходительно.

Я пару раз пыталась заговорить с ней, чтобы задать тот самый вопрос: «Почему?», но она не проявляла энтузиазма. Молчание длиной в несколько лет, по всей видимости, изменило ее.

Бабушка то просто улыбалась в ответ, то переводила тему. Она говорила лишь о грядках, да о хозяйстве. Было туго. Не такой уж она и легкий человек, как я изначально предполагала. Но в благодарность я связала ей платок из той шерсти, с которой я тогда неохотно колупалась на кухне. Этот жест она приняла с благодарностью. Я даже ощутила ее объятия. Впервые за 16 лет…

Себе же я уготовила свитер жуткого цвета. До кучи эта пряжа еще и неприятно кололась. Мать будто специально такую и купила. Я нарекла его «карой за глупость» и в дальнейшем надевала за каждую провинность.

Мы собирали забор на земле, ставили вертикально, опирались о внешнюю стену дома, но все равно результат нас не устраивал.

После борьбы с курицей у Артура остался шрам. Он рассказывал, о том, как было нелегко объяснить бабушке, что он поранился случайно, когда гулял по окрестности. Тем не менее, он взял с себя слово, что больше никогда не позволит злобе взять над собой власть.

Зато теперь Артура уважала вся местная ребятня, и сам он не должен был упасть в грязь лицом. Максимум, что он мог себе позволить, это раздуть ноздри, но при этом медленно и спокойно выдохнуть.

Терпения не хватало и у меня. Все-таки в теории все кажется простым и легким.

После, наверное, десятой попытки мы оба сдались. Мы тогда проделали пусть и не половину, но все же большую работу. В итоге доски разъехались по разные стороны. Гвозди отдирались, пот капал в три ручья. Мне хотелось плакать, но Артур был невозмутим. Подавлен, конечно, но и бровью дрогнуть не смел. Я подхватила этот настрой, дабы не показаться размазней.