Король Иоанн; Ричард II; Генрих IV (1 часть)

У нас не только это огорченье.
В Воздвиженье при Гольмдоне сошлись
Отважный Перси, знаменитый Готспер
И богатырь шотландский Арчибальд.
Бой был кровопролитный поначалу,
Судя по отголоскам их стрельбы.
Чем кончилось сражение, неизвестно.
Гонец оттуда ускакал верхом
В разгаре боя, до его исхода.

Король

Вот перед вами друг наш Уолтер Блент.
Он весь в пыли и только что с дороги.
Я вас поздравлю. Дуглас побежден.
На поле тысячи солдатских трупов,
Десятки офицерских. Взяты в плен
Сын и наследник Дугласа граф Мордейк,
Граф Этол, Меррей, Энгус и Ментейс.
Не правда ли, богатая добыча
И громкая победа? Правда, брат?

Уэстморленд

Принц крови был бы рад такой победе.

Король

Увы, нож в сердце мне твои слова.
Завидую отцу Нортумберленду,
Что у него такой удачный сын.
Как лучший ствол среди деревьев леса,
Он выше прочих целой головой.
Он баловень судьбы и гордость века.
В сравнение с ним мой Гарри шалопай.
Как счастлив был бы я узнать, что феи
Нам обменяли наших сыновей
И что мое дитя зовется Перси,
В то время как его — Плантагенет!
Но лучше ран не бередить. Ты слышал
Про эту дерзость? Перси не дает
Мне пленников, захваченных в сражение,
И на словах передает с гонцом,
Что только графа Файфского уступит.

Уэстморленд

Его так дядя Вустер научил,
Который вам вредит, где только может.
Вот Готспер и зазнался и шумит,
По молодости лет, забыв приличие.

Король

Но я за ним послал, чтоб разбранить.
Придется отложить опять на время
Поход крестовый в Иерусалим.

(Поднимаясь с трона.)

Скажите лордам, — в среду совещание
В Виндзоре — и пожалуйте назад.
Необсужденных дел гораздо больше,
Чем в гневе наспех можно разобрать.

Уэстморленд

Все будет сделано, мой повелитель.

Трубы.

Уходят.

Сцена 2

ЛОНДОН. КОМНАТА ПРИНЦА ГЕНРИХА.

Входят навстречу друг другу принц Генрих и Фальстаф.

Фальстаф. Который час, Гарри?

Принц. У тебя так ожирели мозги от десертных вин, расстегивания жилета после ужина и спанья днем по углам на скамейках, что ты спрашиваешь совсем не то, что тебя интересует. Я понимаю, если бы часы были стаканами вина, минуты — жареными каплунами, стук маятников — болтовней служанок, а циферблаты — вывесками трактиров, время дня близко касалось бы тебя. А то какое тебе до него дело?

Фальстаф. Ты попал прямо в точку, Гарри. Действительно, такие ловкачи по чужим карманам, как мы, скорее ночные, чем дневные птицы. И знаешь, душенька, когда ты сделаешься королем, да хранит господь твою милость, виноват, величество, должен был бы я сказать, потому что милости тебе от господа не будет…

Принц. Неужели не будет?

Фальстаф. Не будет нисколько, даже на скромный утренний завтрак.

Принц. Ну, допустим. Что же дальше? Короче, короче!

Фальстаф. Так вот, душенька, когда ты взойдешь на престол, позаботься, чтобы нас, рыцарей ночного часа, не звали грабителями средь бела дня. Заведи для нас титулы лесничих луны или телохранителей темноты. Пусть будет известно, что у нас высокие побуждения, если в своей деятельности мы, подобно морю, руководствуемся положением луны на небе и действуем под ее охраной.