Король отверженных

Пылающие копья исчезли из поля зрения. Они услышали глухой удар, когда их шелковая оболочка взорвалась, и почувствовали тепло пламени даже сквозь стальную защиту корабля. Затем окружающие их тела воспарили. На одно тошнотворное мгновение Эдит показалось, что они все поднимаются, а она падает вниз. Рамы магновизора вспыхнули в беспорядке непонятных очертаний. Она почувствовала спуск кожей, но без четкого обзора горизонта или земли, по которой можно было бы ориентироваться, ощущение падения быстро превратилось в ощущение невесомости. Это было странное чувство, не похожее ни на плавание, ни на полет. Все равно что застрять в меду. Эдит могла бы назвать его безмятежным, если бы не все эти парящие трупы и уверенность, что она вот-вот присоединится к ним.

Она огляделась в поисках Байрона и увидела, что он крутится в воздухе в нескольких футах от пола. Он замахал ногами, пытаясь подтянуться к опущенной колонне перископа, но почти не продвинулся вперед. Хотя что изменила бы успешная попытка? Наличие опоры не повлияет на финал этой поездки. Охряник все еще сидел на своем месте. Он зацепился ногами за неподвижное основание. Его руки пробежали по клавишам управления, делая тонкую настройку множества параметров. На Эдит налетел мертвый солдат. Она с отвращением оттолкнула его и против воли скользнула к лестнице; она ухватилась за ступеньку, как только та оказалась достаточно близко. Тот факт, что она за что-то держалась, в итоге не будет иметь никакого значения, но капитан Уинтерс все же почувствовала себя лучше.

– Подождите, капитан. Я собираюсь кое-что попробовать, – сказал Охряник, взявшись за двухлопастный дроссель и мягко толкнув его вперед.

Эдит почувствовала, что ее вес возвращается, и крепче ухватилась за перекладину. Плавающие мертвецы снова шлепнулись на пол, как мокрые тряпки. Байрон взвизгнул, пытаясь ухватиться за колонну перископа, и тут быстро скользнул вниз по всей ее длине. Он с глухим стуком приземлился на спину.

Эдит не сразу поверила, что они не мертвы. Хотя падение, казалось, длилось целую вечность, оно заняло едва ли восемь секунд. Она была уверена, что еще мгновение-другое, и Байрону приземление стоило бы не только шишки. И им всем – тоже.

Спрыгнув с трапа, она спросила пилота, как он умудрился спасти их.

Охряник, ухватившись за рычаги управления кораблем, изучал внезапную активность всех датчиков перед собой.

– Ах! – сказал он. – Ну, я активировал левитатор.

– Ты все время повторяешь это, как будто я знаю, что это такое. Что такое левитатор? – Эдит перешагнула через тела, пробираясь к пульту пилота.

– Средство для противодействия гравитации! – весело сказал он. – Что-то вроде воздушного шара в бутылке или облака в кулаке.

– Хочешь сказать, что корабль может летать без оболочки? Без водорода?

– Конечно может, капитан. И я с удовольствием объясню вам эту технологию так подробно, как вы захотите. Или…

Эдит склонилась над его плечом, открыв рот, ее взгляд скользнул по рядам циферблатов, по дрожащим стрелкам и мигающим огонькам.

– Или что?

– Или я могу отвести нас обратно в порт и дать вам шанс открыть ответный огонь.

Байрон с трудом поднялся на ноги:

– Они все были в курсе этого решения, капитан. Эйгенграу, Пипин, Леонид. Я слышал, как они это планировали. Это был преднамеренный акт войны.

– Это же военное преступление, не так ли, капитан? Подобным образом запустить копья в корабельную оболочку? – поинтересовался Охряник.

В раме перед ней был виден фасад Башни. Даже в тусклом лунном свете она все еще узнавала безыскусные каменные блоки, крошащийся раствор и подвешенные снаружи курятники. Корабль опустился до Салона. Они были достаточно близко, и она разглядела, что не все клетки пусты. Она вспомнила Сенлина – как они сидели на ее юбках, словно деля одеяло на пикнике, и говорили о жизни, как будто понимали суть произошедшего.

Эдит не могла сказать, находятся ли в курятниках трупы или живые узники, все еще ожидающие, что им скажет какой-нибудь простофиля-актер, покалечат их или отпустят.

Что ж, она охотно сыграет для разнообразия роль судьи.

– Ладно, джентльмены, давайте покажем этим Пеллам, что могут сделать с портом шестьдесят четыре пушки и отсутствие снисхождения.

Увидев тучного принца, неуклюже спускающегося по трапу «Арарата», Эйгенграу сразу понял, что Пипин пришел позлорадствовать. Во время подготовки к абордажу флагманского корабля Сфинкса генерал раз или два настаивал, что им не придется сбивать судно. Нет никакой необходимости ставить такую черную метку в истории порта. До этого не дойдет. С отрядом умелых людей и преимуществом внезапности он без труда вытащит эту устрицу из раковины.

Конечно, говоря так, он ожидал, что столкнется с человеческими войсками или блюстителями в худшем случае, а не с бессмертными дьяволами и железной громадой. Он даже мельком не видел капитана Уинтерс. Возможно, она все это время сидела в своей каюте и потягивала бренди. Значит, она получила по заслугам.