Король плоти и костей

Он задохнулся, подавившись концом фразы при виде шагнувшего в дом трупа. И не просто трупа, а человека, которого недавно убил Енош. Взгляд его был пуст: душа уже покинула тело.

– Одно неверное движение, смертный, и мой слуга сожрет тебя заживо. – Енош одним пальцем разорвал веревки Анны, подхватил девочку на руки, а мне бросил: – Я вернусь за тобой через минуту.

Я поползла за ним по полу, кое-как отталкиваясь кривыми ногами.

– Куда ты ее понес?

– Что он делает с моей Анной? – Женщина сползла с тюфяка, помогла мне подняться, и мы вместе, пошатываясь, покинули этот кошмарный дом.

Поддерживаемая чужими трясущимися руками, на неверных ногах я доковыляла до древнего дуба у ручья. Енош стоял возле дерева, безжизненное тельце Анны лежало у его ног.

Женщина, зарыдав, опустилась в грязь и увлекла меня за собой, но всхлипы ее заглушил скрежет костяной лопаты, вонзающейся в землю. Во рту у меня пересохло.

Неужели он?..

При виде копающего могилу Еноша что-то шевельнулось у меня в груди. Его поступок шел вразрез со всем, что, я думала, я знаю об этом мужчине. Ему ведь не нужна могила, чтобы упокоить тело Анны… однако он все равно ее вырыл.

Когда яма стала достаточно глубокой, он опустил в нее Анну и засыпал труп землей. А секунду спустя раздался глухой хлопок, и земля просела.

Сидящая возле меня мать девочки проскулила:

– Что это? Что это было?

– Гниль, – предположила я, исходя из того немногого, что видела. – Теперь дитя упокоилось.

– С-спасибо, – прошептала женщина, и ее измазанное грязью лицо уткнулось в мои перья, пачкая их.

Мы оставили ее у могилы и поскакали дальше. Вихрь эмоций бушевал во мне, когда я, оглянувшись, спросила Еноша:

– Почему ты это сделал? Зачем выкопал могилу?

Секунды его молчания тянулись, превратившись в вечность. Потом, с усилием сглотнув, он сказал:

– Потому что я знаю, какое это горе и какая мука – терять ребенка.

Глава 15 Ада

Сердце сжалось в моей груди:

– У тебя был ребенок?

– Не совсем. – Взгляд Еноша устремился к горизонту. – Я успел лишь услышать дивный ритм ее сердечка. Моя дочь погибла в утробе матери, когда капитан Мерток перерезал Ньяле горло.

И снова под ребрами шевельнулась жалость, набухая, раздвигая их, – теперь я совсем по-другому смотрела на Еноша. В его голосе звучала не только боль от потери ребенка. Я слышала тоску от осознания собственного одиночества, горечь вечности, посвященной исполнению долга.

Женщина, годами молившаяся о ребенке, я понимала гложущую боль от отсутствия дитя. И если бы кто-то забрал ребенка у меня, я бы, наверное, тоже называла таких людей подлыми, коварными и нечестивыми.

Или, хуже того… поклялась бы отомстить.

Я взглянула на Еноша. Короткая щетина на его обычно гладком лице совсем не вязалась с тем скульптурным совершенством, которое он сохранял больше месяца.

– Я не думала, что боги способны зачинать детей. Почему твоя дочь не стала такой, как ты? Бессмертной?

– Кто знает? – Он пожал плечами, слишком напряженный, чтобы скрыться за своей обычной отчужденностью. – Среди смертных не все дети наследуют проклятья своих отцов, не так ли?

Я вздрогнула, ошеломленная смыслом его слов:

– Так ты считаешь свое бессмертие проклятьем?

– Я стоял над телом своего мертвого ребенка… – Сейчас он смотрел открыто, не притворяясь, не защищаясь, словно позволяя на миг увидеть под маской человека. – И желал последовать за ней. Но я навеки скован своими обязанностями, так что я лишился всего – остались лишь воспоминания о стуке ее сердца.

Все внутри меня застыло, отзываясь на его слова и заключенную в них боль, что была эхом моей собственной.

– Сколько себя помню, я всегда хотела ребенка.

– Да, твоя любовь к детям очевидна. Не сомневаюсь, скоро у тебя будет ребенок.

Я опешила:

– Но я бесплодна.

– Твоя матка совершенно здорова.

Возбуждение охватило меня, но я постаралась сдержать восторг:

– Потому что ты ее разогнул.

– Ох, маленькая моя, ты никогда не была бесплодна. Тебе не приходило в голову, что в отсутствии у вас детей виноват Джон?

Кровь застыла в моих жилах.

Нет. Никогда.

Каждый мужчина знает, что виновата всегда женщина. Но, опять-таки, никто из них не знал, что Енош – бог, так, может, они вообще ничего не знают? Если бог, правящий плотью и костями, сказал, что я никогда не была бесплодна, почему я должна сомневаться в этом? Пускай Енош жесток и холоден, но он всегда был честен как в своих угрозах, так и в своих обещаниях.

От этой мысли и того, что она обещала, у меня перехватило дыхание. Неужели я все эти годы винила себя без причины, взвалив на себя и разочарование Джона, и сплетни Хемдэйла?

Неженщина.

Слабая волна гнева всколыхнулась в душе при воспоминании об этом слове, о тихих перешептываниях, преследовавших меня от деревни к деревне. Порой женщин даже предостерегали, советуя держаться от меня подальше, словно я заразная. А что, если я забеременею ребенком Еноша?

О небеса, как же быстро бьется сердце. Я так долго хотела ребенка; мысль о том, что я буду баюкать своего малыша, кормить грудью, целовать…

Но я же не могу хотеть ребенка от него.

Не могу.