Король Ричард III. Антоний и Клеопатра

Смотрите, – он! С епископами вместе.

БЕКИНГЕМ

О да, с двумя столпами благочестья,

Поддержкой над пучиной суеты.

Взгляните, – и молитвенник в руке! —

Отличье добродетельного мужа.

– Светлейший принц! Плантагенет великий!

Склони к мольбам свой милостивый слух!

Прости, что мы отважились прервать

Твои благочестивые раздумья!

ГЛОСТЕР

Милорд, вам извиняться нет нужды:

Я сам прошу простить меня за то,

Что, погружен в молитвенное бденье,

На дружеский призыв не сразу вышел.

Но что, милорд, вас привело ко мне?

БЕКИНГЕМ

Что? Божья воля, верю я, а также

Глас всей страны, оставшейся без власти.

ГЛОСТЕР

Должно быть, я в неведенье нанес

Какую-то обиду горожанам

И вы пришли мне высказать ее?

БЕКИНГЕМ

О да. Но вы, склонясь на наши просьбы,

Могли бы искупить свою вину.

ГЛОСТЕР

О, искуплю! Ведь я христианин.

БЕКИНГЕМ

Так знайте же: вы виноваты в том,

Что отказались от верховной власти,

От скипетра и трона ваших предков,

Наследственный свой долг, свои права

И бремя славы царственного древа

Обрушив на его гнилую ветвь.

Проснитесь же во имя нужд страны

От сладостной дремоты ваших мыслей!

Наш благородный остров все утраты

Вернуть бы мог, но светлый его лик

Обезображен шрамами бесчестья;

К его державному стволу привиты

Дурные черенки; вот-вот он канет

Во мрак безвестности, во тьму забвенья.

Мы молим вас спасти свой край родной:

Принять всю тяжесть власти самому

И управлять страною полновластно

Не как протектор, опекун, наставник

Иль управитель вотчиной чужой,

Но как наследный, кровный государь.

Вот почему пришли мы всем народом,

Как любящие, верные друзья;

Я, уступив их требованьям бурным,

Пришел, милорд, вас умолять за них.

ГЛОСТЕР

Что делать мне? В молчанье удалиться

Иль горько вас корить? На что подвигнуть

Меня должны мой сан и ваша речь?

Не отвечать? Но вы решить могли бы,

Что золотым ярмом верховной власти,

Предложенным мне вами безрассудно,

Безмолвное прельстилось честолюбье;

А стану я вас упрекать за просьбу,

Рожденную столь преданной любовью, —

Обиду нанесу моим друзьям.

Не промолчу, чтоб вы не заблуждались,

И обижать упреками не стану,

Однако же решительно скажу:

«Благодарю за честь; но в вашей просьбе

Не по заслугам воздана мне честь.

Во-первых, если б даже предо мной

Препятствий не было, когда бы к трону

Прямой вел путь наследственного права,

И то б я рад был скрыться от величья, —

Так многогрешен я, так духом слаб.

Я – утлый челн, и океан мне страшен.

Я в фимиаме славы задохнусь.

Но нет во мне нужды, хвала творцу,

А если вы в нужде, – не я вам нужен.

Державный плод есть на державном древе,

Со временем созреет этот плод,

Окажется достойным славы предков

И осчастливит нас своим правленьем.

Вы ждете от меня, я – от него.

Ему по праву выпал славный жребий.

Чтоб стал я отнимать? Избави бог!»

БЕКИНГЕМ

Хоть благородна ваша речь, милорд,

Но слабы ваши доводы и шатки,

Коль вдуматься как следует в их суть.

«Эдуард, – сказали вы, – сын короля».

Но он не сын законной королевы.

Был с леди Льюси обручен ваш брат, —

Что подтвердит родительница ваша, —

Потом, ее отринув, был помолвлен

С сестрой французского монарха Боной;

Оставив их обеих, предпочел

Он нищую, отцветшую вдову,

Перешагнувшую за полдень жизни,

К тому ж еще – с оравою детей.

Прельстив его сластолюбивый взор,

Она его величие столкнула

В постыдное, срамное двоеженство.

С ней в незаконном браке прижил он

Сынка, – и вот его зовем мы принцем.

Я доводы привел бы и сильней,

Когда бы из почтенья кой к кому

Границы языку я не поставил.

Итак, милорд, мы просим вас принять

Высокий сан, – коль не из снисхожденья

К нам всем, а вместе с нами и к стране,

То для того, чтобы в роду великом,

Очищенном от порчи лихолетья,

Восстановить преемственную власть.

ЛОРД-МЭР

Милорд, вас молят подданные ваши.

БЕКИНГЕМ

Отвергнете ль всеобщую любовь?

КЕТСБИ

Обрадуйте, милорд, уважьте просьбу!

ГЛОСТЕР

Зачем взвалить хотите этот груз

На плечи мне? Я не гожусь для трона.

Не гневайтесь, но я на вашу просьбу

Не смею дать согласья и не дам.

БЕКИНГЕМ

Отказ! Любовь и верность вам мешают

Племянника от трона отстранить.

Нам ведомо, как вы мягкосердечны,

По-женски совестливы и нежны

Не только что ко всем своим родным, —

И к прочим людям, без различья званий,

А все ж, согласны вы иль не согласны,

Племянник ваш не будет королем.

Тогда на трон мы возведем другого,

Предав забвенью и стыду ваш род.

И с тем сейчас уходим мы отсюда. —

Пойдемте! Больше не о чем просить!

ГЛОСТЕР

Не гневайся, мой добрый Бекингем!

_{Бекингем уходит. Лорд-мэр, олдермены и горожане отходят в глубину сцены.}

КЕТСБИ

Светлейший принц! Верните их скорее!

Страну в печаль повергнет ваш отказ.

ГЛОСТЕР

Взвалить на плечи целый мир забот!..

Ну что ж, верни их.

Кетсби отходит к лорд-мэру и его спутникам и потом уходит.

Я ведь не из камня,

И ваши просьбы тронули меня,

Хоть восстают душа моя и совесть.

Возвращаются Бекингем и Кетсби.

О Бекингем! О мудрые мужи!

Коль скоро вы решили мне на плечи

Взвалить груз власти, должен поневоле

Я это бремя на себя принять.

Но если, подчинившись вам, я встречусь

Со сплетней грязной, с черной клеветой,