Король русалочьего моря

– Дамы и господа… нет, прошу вас, не вставайте.

Ректор вошел в их столовую почти бесшумно: по крайней мере, за разговорами его появление не заметили до тех пор, пока, перешагнув порог, он не заговорил. К этому времени Одиль наконец выбрала и заварила себе чай, Ксандер почти доварил кофе, а Адриано, ходивший, как выяснилось, за гитарой, уже успел вернуться и теперь негромко пощипывал струны в углу к вящему удовольствию Беллы и подсевшей к ним Алехандры. Избранный угол включал в себя два окна, так что братец Одили примостился на одном низком подоконнике, а ноги закинул на другой; при виде ректора он, как и все, встрепенулся, но небрежный жест д’Эстаона его утихомирил, и он остался, как был, только разве что отложил гитару. Катлина тоже следила за полузарытыми в песке джезвами, обсуждая вполголоса с Ксандером достоинства кардамона. Говорила она спокойно, но глаза у неё сияли.

Одиль не стала им мешать – только забрала чашечку Беллы, которую фламандец уже наполнил, и украдкой ему подмигнула, прежде чем отойти.

– Я здесь для того, чтобы поздравить вас с вашими первыми каникулами. Точнее, – добавил он тут же, поскольку – судя по несколько ошарашенным переглядываниям – его слова были явно новостью, – почти каникулами. Праздником. И этот праздник у вас будет завтра.

– Вы нас отпустите домой на Тосантос?! – от восторга Алехандра под конец сорвалась почти на взвизг.

– Отпущу, – улыбнулся ректор. – Почему бы нет? Но, конечно, будут небольшие условия.

– Например, то, как мы туда доберемся, – буркнула Леонор, оторвавшись от своего учебника латыни, который она штурмовала с мрачной решимостью в любую свободную минуту.

Лицо у неё осталось серьёзным, брови даже немного хмурились: похоже, её перспектива не очень-то радовала. В этом она была разительным контрастом воцарившемуся в столовой настроению. Возглавляли его иберийцы: Алехандра даже захлопала в ладоши и подскочила к Катлине, которая хоть и чуть вздохнула, но восторгу сеньоры поддалась и разулыбалась; пятерка же парней стала оживленно обсуждать, должно быть, план будущих действий, скопившись вокруг Мигеля. Мишель, довольная ненамного меньше Алехандры, расточала улыбки в своем небольшом кружке: насколько можно было судить по доносившимся словам, там Франсуа и Клаус наперебой то пытались решить, кто куда поедет, то объясняли смысл предстоящего далёкому от подобных традиций Францу. Оттиснутый от прекрасной галлийки Джандоменико пожал плечами и направился к их углу.

– Вы как, в Венецию? – поинтересовался он у Адриано.

Адриано лениво потянулся и глянул на Одиль.

– А вот это как сестра скажет.

– Предпочту сначала узнать те самые условия, – отозвалась она, стараясь звучать тоже небрежно.

Ректор как раз подтвердил догадку Леонор благосклонным кивком.

– Действительно, – сказал он, чуть подняв голос, так, что шум переговоров слегка примолк. – С отправкой всё будет так. Каждый из вас уже должен знать символ своего дома – значит, вы его и нарисуете, а профессор Баласи посмотрит, как это у вас выйдет. Ваше первое путешествие. Считаю, это символично…

– Особенно то, что оно в день мертвых, – буркнул себе под нос Адриано.

– … и будет хорошей проверкой овладения начальными знаниями, – безжалостно закончил ректор.

– Вы сказали, что условий несколько, господин ректор, – уточнил Ксандер.

– Верно, их всего три, – отозвался тот, опершись о свою трость, которая было зажужжала, но он её слегка погладил, и она угомонилась. – Второе сложнее. День всех святых – время не только общения с мёртвыми, но и гуляний среди, в том числе, вилланов, и ваша задача – не выдать себя. Делать можете что угодно, я вас никак не ограничиваю – но я не желаю наутро прочитать в вилланских газетах про «необъяснимый инцидент», учтите это. Вы – почти взрослые, пора учиться действовать соответственно.

– Вы же сами говорили, господин ректор, что они если и увидят, то не поверят? – Марта, как всегда, выглядела так, будто готова с конспектом в руке доказать, что с памятью у неё всё в порядке.

– Говорил, – не стал отпираться ректор. – Но вы не поверите, моя дорогая, как внезапно люди могут обрести веру.

– А третье условие? – тихонько спросила Катлина.

– О, вот тут я поиграю в фею-крестную и скажу, что вы должны все вернуться… нет, не к полуночи, это было бы уже слишком, но до рассвета.

– Отвечаем своей головой?

Ректор чуть прищурился.

– Я бы мог сказать, что скорее чем-то более ценным для вас, чем голова, господин Мочениго, но я в курсе некоторых ваших особенностей и поэтому просто скажу, что это вызов. Знаете, как в сказках? Вернуться в срок, кто бы ни пытался удержать?

Адриано с энтузиазмом кивнул. Одиль, знавшая этому энтузиазму цену, подавила вздох.

***