Король русалочьего моря

– Абсолютная ложь, – всё так же не моргнув глазом отозвалась Грета. – Более того, я даже представить себе не могу, что могло вызвать такие мысли. Разве что, – её бесцветные глаза в упор уставились на Адриано, – у кого-то разыгралось воображение. А теперь, коллеги, я вас оставлю, у меня эксперимент. Если что-нибудь узнаете интересное, заходите, я буду благодарна за помощь по реферату.

– Как там красиво! – восторгалась Белла, едва не танцуя по усыпающему дорожку желтоватому песку. – И на следующий год это всё будет наше! Одиль, скажи же!

Одиль сказала, надеясь, что это вышло не очень кисло. В принципе, учитывая, что в тот момент она вспомнила о бассейне и горячих источниках, может быть, ей даже это удалось. Ксандеру, судя по лицу, никакие минеральные радости не помогали.

– И саламандра! Саламандра! Она же чудесная!

– Давайте тут срежем, – вдруг предложил Адриано. – Я тут такую дорожку выведал – успеем вперед всех!

Адриано можно было доверять: дома, в Венеции, он умел пробраться такими путями, что Одиль диву давалась, как он их обнаруживал: в заборах наметанный глаз брата сразу видел дырки или уступы для залезания, а крыши для него были таким же законным способом перемещёния, как улицы. Единственное, чего стоило опасаться, это…

– Кусты, – упавшим голосом сказала Белла и выразительно посмотрела на свою длинную, до щиколоток, юбку. – Вот почему кусты-то?!

– А ты её задери, – посоветовал Адриано, уже исчезая в зарослях. – Я не смотрю. Ксандер, айда за мной, а то Сабелла стесняется!

Ксандер хмыкнул, слегка закатил глаза, но последовал за Адриано с готовностью и ничуть не меньшей ловкостью. Одиль вздохнула, переглянулась с Беллой и последовала за ними, рассудив, что чем больше народу проложит дорожку вперед бормочущей себе под нос проклятия иберийки, тем лучше.

– Вон! Все вон!

При первом окрике парни впереди замерли так резко, что Одиль врезалась в спину Ксандеру, а Белла – в спину ей. Одиль попыталась выглянуть из-за спины фламандца, но видно из зарослей было плохо, голос же, кричавший на французском с добавлением вовсе незнакомых ей слов, был ей неизвестен.

– Прочь! Я буду жаловаться ректору!

Адриано с осторожностью кота на разогретой солнцем крыше вылез из кустов и отошел в сторону, давая дорогу Ксандеру, а следом – и им с Беллой. На небольшой полянке, представшей их глазам, никого на удивление не было. Зато был домик, коренастый и сложенный из серого камня окрестных гор, дышавший изо всех распахнутых окон совершенно умопомрачительными запахами, враз напомнившими Одили, что обед в их жизни был целую вечность назад.

– Нет, нет, не надо! – воззвал голос изнутри уже в неподдельном горе. – Не лей! Не надо мёда! Сюда нельзя!

На этом очевидном доказательстве, что вопли относились не к ним, Одиль не выдержала бой с любопытством и направилась к домику, игнорируя отчаянные жесты Адриано. У приоткрытой двери она обернулась и увидела, как Ксандер, пожав плечами, последовал за ней, а там и оставшиеся двое: Белла – решительно, а Адриано – обречённо. Обернулась она очень вовремя: так ей удалось разминуться с блюдом, вылетевшим из двери со стремительностью пушечного ядра. На блюде красовалась титанических размеров индейка с яблоками, политая золотистым соусом, увенчанная веточкой розмарина и пахнущая так, что вся душа Одили рванулась следом, а желудок громко заявил, что тоже не прочь присоединиться. Адриано, не будь промах, рванулся блюду наперерез, но блюдо ускользнуло от него с маневренностью охотящегося сокола и умчалось вдаль, загадочным образом не потеряв ни единого куска своего содержимого.

– Кыш! Кыш отсюда!

Наблюдая за перемещёниями блюда, Одиль совершенно пропустила момент, когда на порог выскочил тучный мужчина в белом фартуке и высоком колпаке, размахивая полотенцем. На его раскрасневшемся лице даже чёрные усы топорщились от возмущения.

– Вы видели? Нет, вы видели? – вопросил он Одиль, от волнения глотая ещё больше гласных, чем и без того полагалось на нежном языке галлов. – Мерзавцы! Мелкие отвратительные непослушные мерзавцы!

– Кто, сеньор?

Как только Белла заговорила, незнакомец уставился на неё с таким изумлением, будто она только что выросла из-под земли. Остальные удостоились столь же ошарашенного взгляда. Впрочем, надолго удивления незнакомца не хватило: он, видимо, решил, что неожиданные союзники и слушатели лучше, чем никаких.

– Эти! – патетически возгласил он. – Пчёлы!

Одиль огляделась, краем глаза заметив, что остальные сделали то же самое, и явно с тем же успехом, если судить по недоумению на их лицах. Пчёл в округе не было. Более того, воздух был совершенно недвижим, и царила мертвенная абсолютная тишина, как будто кто-то затаил дыхание.

– Простите, – на этот раз молчание нарушил Ксандер, – но тут никого нет…

– Ах, нет! – повар махнул в его сторону рукой, явно способной поднять не один пуд муки и, судя по белому налету, именно это не так давно делавшей. – Они спрятались! Но они тут! Они всегда тут!