Король танца

– Не смотри так на меня, – упрекнула Аннет с обиженным и вызывающим видом, а потом зарделась, что, наконец, я обратила на неё внимание. Примостившись нагло возле меня на моей подушке и заложив руки за голову, она смотрела в потолок и улыбалась. Я знала и эту улыбку, и это довольное лицо, выражающее надо мной победу. Порой Аннет была невыносима. Ничего другого не оставалось, как молча плясать под её дудку, а иначе бы она пустила в ход свой срабатывающий приём – насупилась бы, начала трудно дышать, а потом всхлипывать, корча из себя жертву. Уж мне были известны все её манеры – от самых безобидных и до громких ссор, если ей перечить, если что не по её хотению, то с лёгкостью бы разыграла драму, а потом ушла б в себя на целые сутки.

– Так всё-таки, что ты делала прошлым вечером? – настояла она на своём, окинув меня любопытным хитрым взглядом.

Расскажи я ей о том, что каким-то чудом посетила Олд-Пардингем в новом столетии и стала очевидцем диких непристойных перемен, так она сочла б меня за сумасшедшую и, как сорока, разболтала бы всем в городе, что её подруга спятила. Хорошо, что мне вспомнилась встреча с Джоном Уилсоном, – кажется, так его зовут, если я не ошибаюсь. У меня была плохая память на имена и лица, а, впрочем, какая разница, – главное, ей что-нибудь рассказать, и тогда она отвяжется.

– Помнишь молодого человека в метро? Он спросил, который час.

– Конечно. Красивый, благородный, а что?

– Вчера вечером я случайно встретила его на улице.

– Где? – спросила она любопытно.

– Не помню. Возле центральной площади, кажется. Шёл дождь, и было темно. В общем, неважно – говорила я и щурилась, пробуя восстановить в памяти подробности той встречи. Это было в моих интересах, зная Аннет и её стремление всё понимать. Она была до ужаса пытлива и настойчива в своих вопросах.

– Представляю, как ты в него вцепилась, – засмеялась Аннет.

– А вот и нет, – возразила я. – Мы даже очень мило поболтали.

– Говорю же, ты странная.

– Первое впечатление может быть ошибочным, – фыркнула я в своё оправдание.

– Скажи ещё, что ты влюбилась, – ухмыльнулась Аннет, скривив рот в презрительной улыбке.

– Не знаю.

– Я так и думала, – процедила она сквозь зубы.

– Что ты имеешь ввиду?

В ответ она шмыгнула носом, закрыла глаза и выдержала паузу.

– А как ты провела время с Джереми? – спросила я промежду прочем, и хотелось мне добавить «Со своим приятелем», но я сдержалась.

– Лучше и не спрашивай, – ответила Аннет и поменялась в лице.

– Первые два часа было ещё кое-как терпимо, но потом…, – Аннет презрительно вздохнула, – … он мне так наскучил, что я не знала, куда деться.

Я рассмеялась.

– Придумала бы что-нибудь.

– Тебе легко говорить. Я и так весь вечер изворачивалась, как могла, то и дело что-то сочиняла, лишь бы от него отделаться, но ни так-то просто избавиться от назойливой мухи.

– Да, это тебе не шуры-муры с красавцем крутить, – выпалила я с огромным удовольствием. Хотела бы сказать с сочувствием, но нет, я потирала руки от радости, что наконец она прозрела и увидела сама, кто такой этот Джереми – самый настоящий неудачник. По её кислому лицу было видно, что она скорее промолчит, чем станет возражать.

– Знаешь, о чём я сейчас думаю? – начала я откровенничать.

– О чём? – подхватила Аннет и насторожилась.

– О том, что ждёт меня впереди.

– К счастью, всё только хорошее, – сказала она и отмахнулась.

– Мне бы твою уверенность. Эта неизвестность перед завтрашним днём меня часто пугает.

– Она всех пугает. Не думай ты о завтрашнем дне. Будь здесь и сейчас, – говорила Аннет и зевала.

– За минувший вечер я усвоила одно, что жизнь полна случайностей, непредвиденных событий, поворот которых может быть непредсказуемым. – Я задумалась и решила посвятить её в своё ночное приключение. – Я тебе ещё не всё сказала. – Аннет сидела и подозрительно мигала на меня глазами. – Кажется, сегодня ночью я побывала в будущем. Вокруг меня столпилось много молодых людей: небрежные мужчины и пошло одетые девушки, они вели себя распущенно – совсем не так, как подобает в нашем скромном обществе. Сперва я очень испугалась, а потом мне стало любопытно посмотреть на людей через сто с лишним лет. И вдруг я усомнилась в ценностях, которые заложены в нас с детства. Во мне воспитали представление о жизни, как той, что ложится в принятые обществом правила, выйти за рамки которых означало бы упасть лицом в грязь – сойти с неверного пути. Мне было трудно допустить, что в их мире есть нормы поведения и приличия, или самая обычная мораль. Они вели себя развязано, как будто бы свободные от всяких предрассудков, словно знали, что им за это ничего не будет. Почему ты молчишь? Ты меня не слушаешь?