Король, у которого не было сердца

Квин положил удочку на землю и направился к ней. Правое ухо вновь потянулось к плечу, но Грэйс старательно держала голову ровно.

– Я поймал самого уродливого, – ответил Квин. – Он очевидно не пушистый, но я не способен определить, милый ли он.

– Поэтому он ждёт моего одобрения?

– Скорее, неодобрения.

Нижняя ступенька скрипнула, потом ещё три, и вот уже Грэйс пришлось смотреть снизу вверх. А Квин снова щупал её лоб.

– Всё равно я не смогу обедать тем, с кем проснулась в одной постели.

– Я это предвидел. – С той же степенной медлительностью, с которой Квин распутывал леску, он развязал тесьму на рубашке Грэйс и склонился над вырезом, чтобы проверить рану. – Поэтому наловил рыбы для ухи. Хм, как ты относишься к убитой рыбе?

– Положительно, особенно с белым вином, – брякнула Грэйс.

– Есть пиво, но тебе нельзя, – сказал Квин серьёзно. – Пойдём, я провожу тебя обратно в постель.

Грэйс помотала головой.

– Я хорошо себя чувствую. Знаешь… – она о многом хотела сказать. О том, что этот домик знаком ей из одного очень странного сна. Грэйс хотела спросить, как себя чувствует Квин и когда можно будет отправиться дальше. Но вслух она произнесла другое: – Знаешь, там, откуда я родом, есть одна традиция. Даже не традиция, а строгое правило, нерушимое. Если рыцарь спасает девушку – и повелось так с давних, давних времён… – в награду ему полагается поцелуй.

Говорить об этом было удивительно легко, сделать – ещё легче. Тактично подождав возражений – секунды полторы, за которые Квин и выдохнуть не успел, – Грэйс приподнялась на носочки и поцеловала его.

Она попала в другой мир. Снова. Всё вокруг было таким же, как будто, только ощущалось иначе. Или мир остался прежним, но в нём заменили саму Грэйс.

Насильно закутанная в одеяло, она сидела на отвесном берегу и пальцами ног зачерпывала с поверхности воды солнечные блики. Трещал костёр. Квин, опустившись на корточки, помешивал уху и почему-то верил, что Грэйс боковым зрением не замечает его взглядов украдкой.

А Грэйс думала, что смогла спрятать улыбку.

– Мгновение, остановись, – пробормотала она, крепко зажмурившись. – Хотя… нет, не останавливайся совсем, просто задержись чуть подольше.

Она услышала удаляющиеся шаги, за ними скрип двери и какое-то шуршание. Открыла глаза Грэйс только тогда, когда Квин уселся на траву рядом с ней.

– Хотел показать тебе, – сказал он осторожно, – кхм… особенный вид магии, который тоже не работает.

И Квин протянул ей старый, поцарапанный, обмотанный проводными наушниками круглый плеер.

– Наверное, батарейки сели, – ответила она машинально. На этом слова и мысли закончились.

Они посмотрели друг на друга.

– Хочешь спросить, откуда это у меня? – спросил Квин.

Грэйс слабо кивнула.

– Много лет назад один хороший человек, мой друг, оставил мне в подарок музыку.

– Один хороший человек, – повторила Грэйс, сглотнув. В голове вращались колёсики – сперва быстро-быстро, чуть ли не истерично, а после замедлялись и с щёлканьем вставали на свои места.

– Мне нравилось слушать его истории – из разных миров. – Склонив голову, Квин внимательно наблюдал за ней. – А Сэму Маршаллу нравилось рассказывать. Его так и называли, рассказчиком. Ты ведь его дочь, Грэйс.

– А ты Квин… король Тарквин.

Мальчик, который не умеет улыбаться. Вопросы не прозвучали – в ответах не было надобности. Воображаемый механизм с колёсиками оказался проектором, который теперь показывал цветные слайды. Ох, у Грэйс тоже было несколько важных историй для ушей – не Квина, а короля Тарквина. О его пропавшей кузине, например… Но, видимо, не прямо сейчас.

– К сожалению, Сэм не упоминал той традиции, про рыцаря и девушку, – Квин ворвался в калейдоскоп. Пока Грэйс стремительно краснела, он – сама невозмутимость – расправлял одеяло на её плечах. – И я не уверен, верно ли мы поступили.

Ну безусловно! Простых рыцарей целовать можно, а с королями наверняка требуется специальное разрешение, одобренное королевским советом и заверенное королевской печатью.

– Я готова принести глубочайшие…

– Ведь ты первая спасла меня, когда отказалась уехать и храбро защищала мою спину. Скажи, Грэйс, существует ли подходящая традиция, кхм… нерушимое правило для такого подвига?

На одеяле уже не осталось складок, но Квин всё не убирал ладоней с её плеч. Грэйс выдохнула. Ей хотелось изобразить на лице очередную интригующую многозначительность, но губы расплылись в улыбке.

– Такое же, – она энергично кивнула. – Правило точно такое же.

20 «Нет»

Сказка об утре, которого не было