Король зимы

– А Нимуэ? – прошептал я, боясь услышать ответ.

– На Острове, если еще жива. – Он помолчал. – Прости.

Я невидящим взглядом скользил по залу, набитому людьми. Разве Мерлин не знал о судьбе Нимуэ? Или он предпочел оставить ее среди мертвых? Я крепко любил Мерлина и все же иногда ужасался тому, что он может быть так жесток. Если он был в Инис-Видрине, то не мог не знать, где томится Нимуэ. И все же ничего не сделал для ее освобождения! Он оставил ее с мертвецами. Я почувствовал, как внутри меня словно оживают крики и стоны умирающих детей Инис-Требса. Мне сдавило горло, и несколько секунд я не мог ни двинуться, ни выдавить из себя слова, но, преодолев это, хрипло проговорил:

– Бедвин, если я не вернусь, пусть Галахад поведет моих людей.

– Дерфель! – Он сжал мне руку. – Никто не возвращается с Острова Смерти! Никто!

– Да что мне до этого? – взорвался я.

Пусть даже пропадет вся Думнония, что мне до того? Нимуэ была жива! Я твердо знал это, потому что жил и пульсировал шрам на моей левой руке. И если Мерлин не озаботился спасением Нимуэ, позабочусь о ней я. Меня уже не волновали ни Горфиддид, ни Элла, ни Ланселот с его желанием проникнуть в тайную общину Митры. Я любил Нимуэ. Пусть она никогда не полюбит меня, но я поклялся быть ее защитником, и живой, горячий шрам на ладони являлся тому порукой.

Это означало, что я должен был пойти туда, куда не пожелал отправиться Мерлин, – на Остров Смерти.

* * *

Остров был вовсе не далеко, в десяти милях от Дурноварии, на расстоянии неспешной утренней прогулки. И все же до него было так же далеко, как до Луны.

Я знал, что это не остров – скорее полуостров, словно вытесанный целиком из бледного кремня, уходивший в море от узкой насыпной дороги. Когда-то римляне добывали здесь камень для своих строений, а потом мы стали разбирать их дома на камни. Поэтому каменоломни за ненадобностью были заброшены, и пустынный полуостров превратился в Остров Смерти. Он стал тюрьмой. Воздвигли три высокие стены, отделявшие каменное узилище от дороги, выставили стражников и стали отсылать на Остров тех, кто совершил преступление. Туда же направлялись и лишившиеся разума, но не все, а лишь буйно помешанные, которым не было места среди нас. Со временем Остров превратился в королевство сумасшедших, пристанище существ, чьими душами завладел дьявол. Друиды твердили, что Остров – владение Крома Даба, темного бога-калеки, а христиане утверждали, будто он стал прибежищем дьявола на земле, но все соглашались в одном: мужчины и женщины, отгороженные от мира людей высокими стенами, считались потерянными душами. Они были мертвы, хотя тела их продолжали жить. А когда умирали тела, демоны и духи, заключенные в них, как в ловушку, навеки оставались там и не могли уже посещать живущих. Родичи провожали своих безумных на Остров и здесь, у третьей стены, расставались с ними, отдавая несчастных в когтистые лапы таинственных ужасов. А вернувшись обратно на материк, устраивали поминальный пир смерти. Но не все сумасшедшие ссылались на Остров. Некоторых из них коснулись боги, сделав священным их безумие. Были такие, которые держали своих лишенных разума родичей под замком, как, например, Мерлин, который запер несчастного Пеллинора в клетке. Но когда боги осеняли безумца злой волей, Остров становился тем местом, куда заточались их души.

Море окружало Остров белой полосой прибоя. У входа в Пещеру Круахана, ведущую в иной мир, даже в самую спокойную погоду вода бурлила, гудела и крутилась гибельными водоворотами. Фонтаны брызг били в воздух, волны захлестывали темное жерло пещеры. Ни один рыбак не решался приближаться к этому месту, опасаясь, что обезумевшее море проглотит его утлую лодчонку, а душа утопшего станет бесприютной тенью в ином мире.

В тот день, когда я отправился на Остров, солнце сияло ослепительно. Из всего военного снаряжения я взял с собой только Хьюэлбейн, поскольку ни щит, ни нагрудная пластина и вообще ничто, сделанное руками человека, не может защитить от духов и змей Острова. В дорогу я прихватил бычий мешок, наполненный свежей водой, и торбу с овсяными лепешками, а защитным талисманом против демонов Острова мне служили брошь Кайнвин и росток чеснока, прикрепленный к моему зеленому плащу.