Король зимы

Тевдрик, облаченный в богатые римские доспехи, выглядел почти стариком. Он ссутулился, волосы его поседели. Услышав о нашем сговоре с Эллой, он недовольно заворчал, но постарался не показывать неодобрения.

– Хорошие новости, – сказал он любезно. – Но, по правде, Горфиддид никогда не нуждался в помощи саксов. У него достаточно и своих сил, чтобы побить нас.

Римская крепость бурлила. Оружейные мастера ковали наконечники копий, а каждый ясень на мили вокруг был ободран на древки. Ежечасно прибывали телеги, груженные плодами полей и садов, а печи булочников раскалились не меньше, чем кузнечные горны. Дым висел над частоколами. И все же, несмотря на убранный урожай, собиравшаяся армия оставалась голодной. Большая часть копьеносцев встала лагерем за стенами города, а некоторые и в нескольких милях отсюда. Одним недоставало хлеба и сухих бобов, другие жаловались на грязную воду, которую мутили те, кто расположился выше по реке. Начались болезни и дезертирство. Трудно было Артуру и Тевдрику управлять такой большой армией.

– Если мы не очень справляемся, – замечал Артур, – то что же происходит у Горфиддида?

– Я бы предпочел его трудности, а не мои, – мрачно пробормотал Тевдрик.

Мои копьеносцы, бывшие все еще под командой Галахада, стояли лагерем в восьми милях к северу от Магниса, где командующий Тевдрика Агрикола наблюдал за холмами на границе между Гвентом и Повисом. Вновь увидев шлемы с развевающимися волчьими хвостами, я ощутил прилив счастья. Хорошо было знать, что есть люди, которых не так-то легко устрашить. Нимуэ отправилась со мной, и мои люди окружили ее, прося дотронуться до наконечников копий, клинков мечей, чтобы придать им силу. Даже христиане, как я заметил, жаждали ее языческого благословения. Она как бы заменяла Мерлина, а то, что она вырвалась с Острова Смерти, делало ее такой же могущественной, как и великий друид.

Агрикола принял меня в палатке. Я впервые видел такой прекрасный шатер с высоким центральным шестом, поддерживавшим полотняный полог, сквозь который проникал смягченный солнечный свет, придававший седым волосам Агриколы странный желтоватый оттенок. Сидя за столом в своих римских доспехах, он что-то писал на куске пергамента. Агрикола сдержанно поприветствовал меня, но при этом любезно похвалил моих людей:

– Они храбры. Но враги тоже не трусы, а их гораздо больше, чем нас.

– Сколько их? – спросил я.

Агриколе, казалось, не понравилось мое вмешательство, но теперь я был уже не тот мальчик, каким впервые встретился с военачальником Гвента. Я стал лордом, командиром отряда копьеносцев и имел право знать, с кем могли столкнуться мои люди. Агрикола, смирив себя, хмуро ответил на мой прямой вопрос.

– По донесениям моих разведчиков, – сказал он, – Повис только в своей земле набрал шесть сотен копьеносцев. Гундлеус привел еще две сотни и пятьдесят человек, а может, и больше, из Силурии. Ганваль из Элмета прислал двести воинов, и только боги знают, сколько пришлых людей встало под знамена Горфиддида ради добычи.

Пришлые люди были обычными изгнанниками, грабителями, убийцами и дикарями, которые всегда объявлялись в надежде на богатые трофеи. Им нечего было терять, зато они готовы были брать все и везде. Артур и Тевдрик не терпели в своей армии этого разношерстного сброда, хотя многие лучшие всадники Артура в прошлом как раз и были такими лихими людьми. Воины вроде Саграмора дрались в рядах римских армий, но после вторжения язычников в Италию разлетелись в разные стороны, и Артур сумел сбить этих наемников в крепкий послушный отряд.

– Более того, – продолжал Агрикола, – до нас дошло, что Энгус Макайрем из Деметии привел свой отряд черных щитов, человек сто, не меньше. Из других донесений известно, что к Горфиддиду присоединились и люди из Гвинедда.

– Ополченцы? – спросил я.

Агрикола пожал плечами:

– Зато их пять или шесть сотен. Может, и тысяча. Но они не возьмут оружие, пока не будет собран урожай. А нас, после того как прибыл Артур, – он помолчал, – семь сотен копий.

Неудивительно, подумал я, что люди из Гвента и Думнонии прятали свои богатства и желали, чтобы Артур покинул Британию. На нас двигалась орда.

Агрикола встал и снял с шеста свой короткий римский меч, затем приостановился у выхода из палатки и мрачным взглядом обвел дальние холмы, откуда грозил нам враг.

– Люди говорят, что ты друг Мерлина.

– Да, лорд.

– Он прибудет?

– Не знаю, лорд.

Агрикола нахмурился:

– Молюсь, чтобы он явился. Кто-то должен возродить дух надежды в наших воинах. Вечером все командиры созываются в Магнис на военный совет. – Он тяжко вздохнул, будто знал, что совет сулит споры и вражду. – Будь там к закату.