Королева Бедлама

Когда Мэтью сел напротив своих спутников, положил к ногам мешок с вещами и лошади зацокали по набережной на юг, миссис Деверик выразительно взглянула на него и спросила:

— Вы решили не утруждать себя бритьем, молодой человек?

— Прошу прощения за неподобающий вид. Планирую сегодня же наведаться к мистеру Рейно.

— Слышал, он неплохой мастер, — заметил Поллард. — Но лично я и близко не подпустил бы к себе раба, вооруженного бритвой.

— Мистер Рейно — свободный человек, — напомнил ему Мэтью. — Уже пять лет как, если не ошибаюсь.

— Что ж, значит, вы смелее меня. Я-то боюсь, как бы ему не взбрело в голову вернуться к своим дикарским замашкам в самый неподходящий момент — за бритьем моей шеи. Ладно… Мы с миссис Деверик сочувствуем вашей беде. Где вы теперь живете?

— В молочном погребе возле дома Григсби. — Краем глаза он заметил, как рука миссис Деверик в черной перчатке взлетела к губам. — Это временно. От силы на месяц.

— Молочный погреб!.. — На лице Полларда мелькнула улыбка. — Полагаю, в молоке у вас недостатка теперь нет — пей сколько влезет?

— Молоко там хранили еще голландцы, а сейчас… — Мэтью решил прекратить эти пустые церемонии и прямо спросил: — Вы хотели что-то обсудить? — Он перевел взгляд на вдову. — С глазу на глаз?

— Ах да! — Поллард достал из кармана сюртука конверт с письмом. — Миссис Деверик желает отвечать на вопросы в моем присутствии.

Мэтью не сводил глаз со вдовы:

— Мадам, неужели вам для этого необходим адвокат? Вопросы совсем не сложные.

— Я решил, что так будет лучше, — вмешался Поллард. — В конце концов, я обязуюсь защищать своих клиентов — за это мне и платят.

— Безусловно, однако в данном случае защищать ее не от кого. Не от меня же?

— Мистер Корбетт, в сложившейся ситуации мы все хотим ясности, не так ли? Я непременно присутствовал бы при подобном допросе, проводи его главный констебль Лиллехорн. И уж конечно, мое присутствие необходимо, когда такого рода вопросы задает секретарь — каким бы умным и интересным юношей ни полагала его моя клиентка. Простите, миссис Деверик, считаю своим долгом повторить, что вся эта затея кажется мне чистой воды фарсом. Что может узнать этот паренек, если даже профессионалы не в сост…

— Ваши соображения приняты к сведению, — оборвала его миссис Деверик. — А теперь заткните рот и сидите смирно. За молчание вы получите ровно столько же, сколько за трепотню. — Она взяла у Полларда конверт, а тот с тихим шипением отвернулся, дабы спрятать вспыхнувшие в карих глазах досаду и негодование. — По совету адвоката я решила не отвечать вам в письменном виде, — сказала вдова, вынимая письмо из конверта. — Особенно это касается моих мыслей о… — она на секунду умолкла, будто силясь произнести вслух следующие имена, — докторе Джулиусе Годвине и мистере Эбене Осли.

— Понимаю, — кивнул Мэтью. — Писать вы не будете.

— Я отвечу на все ваши вопросы по порядку. Сначала — про наши с мистером Девериком обсуждения деловых вопросов. Таковых не было. Как я уже говорила, о делах Пеннфорд никогда не распространялся. От меня требовалось лишь воспитывать двух сыновей и вести хозяйство, то есть соответствовать образу хорошей жены. Я тоже никогда не расспрашивала его о работе. Это не мое дело. Следующий вопрос — о недавних командировках и иных путешествиях Пеннфорда.

Мэтью слушал внимательно, однако уже начинал догадываться, что разговор этот не имеет никакого смысла. Ох, вот бы сейчас принять ванну!..

— Если под недавними путешествиями вы имели в виду поездки за последние полгода, — продолжала миссис Деверик, — то их не было. Пеннфорд не любит путешествовать ввиду проблем с пищеварением.

— Можно обойтись без подробностей, мадам, — вставил Поллард.

Она обратила на него испепеляющий взгляд:

— Вы что же, за каждое сказанное слово деньги берете?

— А может, он ездил куда-нибудь в прошлом году? — спросил Мэтью.

— Ага, список вопросов расширился, — пробурчал Поллард.

— И в прошлом году никаких поездок он не совершал, — ответила вдова. — Абсолютно.

Мэтью кивнул и потер шершавый подбородок.

Миссис Деверик тщательно разгладила письмо на коленях:

— Третий вопрос — самый возмутительный — касается недовольства, каковое я выразила при упоминании двух недостойных господ в связи с кончиной моего мужа. Говорю от чистого сердца, и Господь свидетель: Пеннфорд не имел решительно никаких сношений ни с доктором Годвином, ни с Эбеном Осли. Они оба не стоят пыли на подошвах его сапог! — Она резко обернулась к Полларду, который уже открыл рот, дабы попытаться вновь ее образумить, и ткнула пальцем ему в лицо: — Молчать!

Поллард бухнулся обратно на сиденье, точно соломенное пугало, и Мэтью продолжал:

— Как я понимаю, у мистера Годвина безупречная репутация, мадам, пусть он и врачевал барышень Полли Блоссом. Кто-то должен был этим заниматься, в конце концов!