Королева Бедлама

— Выяснить, осталась ли в вашей душе хоть крупица любви к нерадивой дочери. И даст ли вам сия крупица сил, чтобы войти в дом греха. Едва ли она собиралась здесь умирать, но, вероятно, морское путешествие изрядно подорвало ее силы. Что ни говори, а сила воли у нее просто колоссальная.

— Своевольная девица, я же говорил, — согласился священник.

— Еще мне думается, — продолжал Мэтью, — что вашей дочери не нужен ни священник, ни пастор, ни проповедник. Ей нужен честный отец, только и всего. — Уэйд ничего на это не ответил. — Или хотя бы внимание отца на… десять-пятнадцать минут?

— Так ты предлагаешь мне войти в публичный дом и выбросить на помойку наши с Хестер мечты, верно? Ради пятнадцатиминутной встречи с дочерью, которую я не видел одиннадцать лет?

— Позвольте подчеркнуть, сэр, что ваша супруга давно обретается в райских садах и наверняка желает только добра своему мужу и двум дочерям, оставшимся в этом отнюдь не совершенном мире. Я предлагаю вам поступить так, как вы сочтете правильным.

Уэйд молчал. Наконец он вернул измятую шляпу на голову и молвил отрешенно:

— Да, я ждал, что ты это предложишь.

Они немного посидели в тишине, ибо все было сказано. Затем Мэтью встал, а Уэйд подобрал удочку, смотал леску и стал смотреть, как река несет воды к морю.

— Карпа я когда-нибудь поймаю, вот увидишь, — наконец произнес он.

— Удачи вам, — сказал Мэтью и зашагал промеж скал туда, откуда пришел.

— Мэтью! — окликнул его преподобный Уэйд. — Спасибо за твое мнение.

— Не за что, сэр, — ответил Мэтью.

Пройдя немного по Уиндмилл-лейн, он направился на восток — туда, где его ждала тесная подсобка, понемногу становившаяся ему домом.

Из дымовой трубы над жилищем Григсби вился дымок. Мэтью вошел в погреб, намылил лицо и при свете лампы принялся бриться, так как пренебрег этим делом с утра, перед встречей с Джоном Файвом. Как же теперь поступит преподобный Уэйд? Примет ли правильное решение? И что в этой ситуации правильно? Войти в бордель ради пятиминутной встречи с умирающей дочерью, которую он может даже не узнать, или дальше содействовать, как он выразился, исполнению замысла Божьего? Да и в чем заключается Божий замысел? Кто может ответить — по эту сторону завесы? Вероятно, только человек крайне самоуверенный решится утверждать, будто ему это известно. Однако у преподобного Уэйда есть совесть и сердце: если он войдет в бордель проведать Грейс, он не сможет это скрывать, даже если никто из прихожан церкви не увидит его в стенах розового дома. Рано или поздно Уэйд либо признается церковным старейшинам, либо расскажет правду с кафедры — и какой же последует отклик? Народ выгонит шлюхиного отца из города… или восславит отеческую любовь?

Заканчивая бритье, Мэтью думал, что эта история может стать как проверкой паствы и церковных старейшин на твердость убеждений, так и испытанием на силу духа для преподобного Уэйда. Какой же поступок в данном случае правильный? Одному Богу это известно, но решать придется Уэйду.

Мэтью умылся и вытер лицо одной из сорочек, мысленно отметив про себя, что надо купить полотенце. Он решил сегодня же проведать чету Стокли и узнать, как у них дела. Больно было думать, что весь труд их жизни уничтожен, однако Хайрам — человек трудолюбивый. Если он сумеет не поддаться унынию и сразу же возьмется за дело, мастерская вскоре будет восстановлена. Остается надеяться, что на сей раз стены окажутся покрепче и будут способны выдержать нападение рассвирепевшего быка — что, по-видимому, для гончарной мастерской не прихоть хозяина, а насущная необходимость.

Мэтью начал снимать чехол с соломенной мишени, в которой был спрятан блокнот Осли, когда рука его сама собой качнулась и ухватила рукоять шпаги. Он взмахнул ею и сразу понял, что шпага имеет примерно те же размеры и вес, что и та, которую дал ему для тренировки Хадсон Грейтхаус. А ведь Мэтью хотел раздобыть оружие для самостоятельных занятий — вот, пожалуйста, оружие у него есть. Он шагнул назад и принял нужную позу, вспоминая наставления Грейтхауса. Сделай свой корпус тонким. Показывай противнику только правую сторону. Ноги слишком близко не ставь. Слегка согни их, как будто собираешься сесть. Еще. Левая рука сзади, она тебе вместо руля. Шагни вперед правой ногой, держа левую руку, корпус и меч на одной линии. А теперь выпад!

Мэтью замешкался. Кажется, что-то забыл… Ах да! Прижать большой палец!