Королева Бедлама

Первым желанием было вырвать из рук Григсби грабли и кинуться на огонь; вторым — схватить ведро воды, стоявшее неподалеку, и попытаться спасти то, что еще осталось от мишени. Однако мешковина уже полыхала вовсю и было поздно, слишком поздно.

— Что вы натворили?! — услышал Мэтью собственный крик, полный такого неизбывного страдания, что Григсби с внучкой в страхе обернулись: уж не сам ли он загорелся?

Очки печатника сползли на кончик потного носа. Он пальцем задвинул их обратно, чтобы получше разглядеть искаженное ужасом лицо Мэтью.

— Ты же сам меня попросил! — недоуменно воскликнул Григсби. — Я убрал из погреба весь хлам.

— И весь этот хлам сожгли?! — Последнее слово он едва не прокричал. — Вы спятили?

— А как еще я должен был поступить с мусором? Запчасти для пресса и краску я, естественно, оставил, а все остальное сжег. Господи, Мэтью, ты, случаем, не болен? Выглядишь прескверно.

Мэтью отшатнулся от костра и едва не хлопнулся на пятую точку. Ох, только не это! Если он снова отдавит себе мошонку, придется усадить его в тачку и покатить в городскую больницу на Кинг-стрит.

— Мэтью! — подлетела Берри. Рыжие кудри ее растрепались, на подбородке и лбу чернели пятна сажи. Глубокие голубые глаза, казалось, видели его насквозь. — Что такое?

— Пропал, — обреченно выдавил он.

— Пропал? Кто пропал?

— Он был там, в мишени для стрельбы. Я его туда спрятал. — Мэтью понимал, что несет околесицу, но собраться с мыслями не мог. — Я спрятал его внутри!

— Похоже, он пьян! — объявил Григсби, прибивая к земле клочок вылетевшей из костра рогожи.

— Очень важная была вещь, — продолжал бормотать Мэтью. Ему казалось, что его вновь опоили зельем Капелла: картинка перед глазами то расплывалась, то опять прояснялась. — Я ее берег. А теперь она сгорела.

— Да что ты берег? — спросил Григсби. — Не пойму — ты не рад, что я освободил твое жилище?

Берри отложила в сторону грабли и взяла Мэтью за руку.

— Успокойся, — сказала она голосом решительным и отрезвляющим, как пощечина.

Мэтью заморгал и уставился на Берри с разинутым ртом. В горле стоял привкус пепла.

— Идем со мной, — велела она и потянула его за собой в сторону дома.

— Я все вычистил! — крикнул Грисби ему вслед. — Купил коврик и новый письменный стол! Ах да, сегодня приходил слесарь, старый замок вскрыли!

В кухне Берри усадила Мэтью на стул и налила ему воды. Он непонимающе смотрел перед собой, пока Берри не сунула чашку ему в руки.

— Пей, — сказала она.

Мэтью безропотно, точно оглушенный, выпил.

— Ну, что стряслось? — спросила Берри, когда он опустил кружку.

Ответить он не мог. Важнейшая деталь головоломки обратилась в прах и дым. Теперь он никогда не раскроет тайну, на которую ему указывал Масочник… Это выше его сил.

Тут до Мэтью дошло, что комната опустела. Он невидящим взором уставился на чашку с водой. Из коридора донеслись шаги.

Сзади подошла Берри. На стол с резким шлепком лег предмет, не иначе как чудом возрожденный из пепла.

— Вчера я помогала дедушке освобождать погреб, — сказала она. — Решила взять немного соломы для матраса, зачерпнула пару горстей из мишени — и вот что там обнаружила.

Мэтью прикоснулся к черному блокноту с золотым орнаментом — уж не сон ли? Все еще не в силах собраться с мыслями, он сказал первое, что пришло на ум:

— Повезло мне!

— Да, — тихо согласилась Берри. — Повезло. — И добавила: — Я его пролистала, но дедушке не показывала. Там есть твое имя.

Мэтью кивнул.

— Ты устроил в мишени тайник?

Опять кивок.

— Можешь рассказать зачем?

Нервы Мэтью по-прежнему были оголены до предела. Он взял в руки блокнот и открыл его на загадочной странице. Бросил один взгляд на список имен и тут же увидел: «Сайлас Окли 7 8 8 5 Капелл 20/6».

Уж не тот ли это Сайлас, у которого есть вредная привычка — и редкий дар — обчищать людям карманы? Дата — положим, день заключения сделки, но что означают оставшиеся четыре цифры?

— Расскажешь? — не унималась Берри.

— История слишком запутанная. — Мэтью закрыл блокнот, однако из рук его не выпустил. В памяти всплыли слова Григсби, которые он, казалось, слышал во сне: «Старый замок вскрыли!» Видимо, кто-то приходил ночью обыскивать его конуру… — Говоришь, вы вынесли вещи еще вчера?

— Да, через несколько часов после твоего отъезда.

— И ты сразу нашла блокнот?

— Да. Вещи мы просто свалили за домом: дедушка не стал их жечь, хотел сперва получить официальное разрешение.

— Понятно.

— А мне ничего не понятно! — Берри обошла стол и села лицом к нему. Взгляд у нее был решительный и безжалостный. — Что это за история с блокнотом и почему ты его прячешь? — Тут на лице ее забрезжило понимание. — Это как-то связано с твоей вчерашней гостьей, верно?

Помешкав, Мэтью ответил:

— Верно. — Что ж, раз начал, придется договаривать. Если уж Берри уцепилась за какую-то тему, пощады не жди. — Мармадьюк рассказывал тебе про Масочника?

— Рассказывал. Да и «Уховертку» я читала. — Ее усыпанные веснушками щеки вдруг вспыхнули, и она с восторгом подалась вперед. — Так это еще и с убийствами связано?!