Королева красоты Иерусалима

– Ну так что ты скажешь? Ты готова принести клятву верности и вступить в борьбу?

Рахелика была девушка крупная и высокая, но Моше был выше ее на голову. Она подняла к нему лицо и глянула в глаза – полуприкрытые, как будто он читал молитву. Ей так хотелось, чтобы он наклонился к ней и поцеловал в губы! Но он явно не собирался этого делать. Разочарованная, она спустилась с небес на землю и ответила:

– Да, я готова. Но мне нужно время подумать.

Он словно очнулся:

– О чем тут думать! Твоя страна нуждается в тебе.

– Я пока еще не уверена, что готова умереть ради чего бы то ни было, в том числе и ради своей страны.

– Положим, так быстро никто не умирает, – ответил он ужасно серьезно. – И принимают в организацию не так быстро. Прежде ты должна себя проявить.

Он поднял вверх сжатый кулак, выкрикнул решительным тоном «Только так!» – и зашагал своей дорогой. Рахелика не спала всю ночь от волнения. Моше Алалуф, «Эцель», англичане – все смешалось в ее горячечном мозгу, она беспокойно ворочалась в постели. В конце концов Луна, спавшая с ней в одной постели с тех пор, как они были вынуждены оставить квартиру на Кинг-Джордж и вернуться в Охель-Моше, толкнула ее ногой:

– Да что с тобой! Ты меня все время будишь!

– Я не могу уснуть.

Луна мгновенно села в постели:

– Случилось что-то?

– Тише, разбудишь Бекки, – прошептала сестра.

– Бекки храпит как лошадь, она никогда ни от чего не просыпается. Что случилось? Почему ты не спишь?

Рахелика рассказала.

– У тебя что, с головой не в порядке? – заволновалась Луна. – Да если папа узнает, он запрет тебя дома на всю жизнь, у тебя даже свадьбы не будет!

– Никто не должен об этом знать! Это тайна! – Рахелика вскочила с постели. – Если ты меня выдашь, я в жизни больше тебе ничего не расскажу. И твоих рассказов слушать не стану.

И Луна, которая смертельно боялась, что сестра не согласится выслушивать ее секреты, поклялась молчать.

Назавтра после занятий Рахелика ждала Моше Алалуфа за воротами школы. Не говоря ни слова, он подал ей знак идти рядом. В отличие от вчерашнего дня, когда он говорил не умолкая, сегодня он молчал. На Кинг-Джордж Рахелика почувствовала легкий укол в сердце, когда они поравнялись с домом, который совсем недавно был ее домом. Они прошли мимо городского сада и зашагали в сторону Рехавии.

На улице Рамбам они вошли в скверик. Моше взял ее за локоть и повел к одной из скамеек. Как только они сели, он схватил ее за плечо и крепко обнял. Сердце у Рахелики замерло, она дрожала от волнения и от предчувствия того, что должно случиться. А он прошептал ей на ухо:

– Сделай вид, что ты со мной целуешься.

– Сделать вид? – Рахелика была сбита с толку. – Что ты имеешь в виду?

Но он не дал ей договорить и крепко прижался губами к ее губам. Она хотела поцеловать его по-настоящему, но поняла, что он действительно только делает вид, будто целует ее. Разочарованная, она оттолкнула его и отодвинулась на другой конец скамейки.

Моше придвинулся к ней и прошептал:

– Что ты делаешь?

– А ты?

– Ты что, не видела, что прошли анемоны?

Он вытащил из кустов бумажный рулон и жестяную коробку.

– Вот листовки, – прошептал он, – а вот клей. Будем клеить их на деревья и на дома.

– А что мы будем делать, если пройдут анемоны? – прошептала испуганная Рахелика.

– Будем держать их вот так, между тобой и мной, и прижиматься друг к другу! Они не обратят внимания, я делал это уже сто раз, – проговорил он тоном, который должен был вселить в нее уверенность, но вселил только страх.

Той ночью анемонов больше не было. Не было нужды обниматься и целоваться, словно влюбленным, на скамейке в парке. Они расклеили листовки и постарались убраться оттуда побыстрее. Когда они дошли до Шаарей-Хесед, Моше попрощался с ней возгласом «Только так!» и ушел. Даже не предложил проводить ее домой. Разочарованная и сердитая, она бегом направилась в Охель-Моше и, только войдя в дом, сумела отдышаться. – Что случилось, керида, почему ты так дышишь? – спросила Роза.

– Я бежала. На улице темно, я бежала от страха.

– Может, это и вправду опасно, эти твои вечерние занятия? Может, не надо в такие времена учиться?

– Мама, хватит уже! – заявила Рахелика тоном, который обычно был ей не свойствен.

Роза осталась стоять с открытым ртом.

– Прости, пожалуйста! – поспешно извинилась она перед матерью.

Что с ней происходит? Она сама себя не узнает: целуется с посторонним парнем, расклеивает по ночам листовки, удирает от анемонов, грубит матери… Нет, эти игры не для нее, с завтрашнего дня она перестанет расклеивать листовки.

Но она не перестала – ни назавтра, ни на следующий день.

Теперь Рахелика действовала в юношеской подпольной группе и все чаще пропускала из-за этого занятия. Она не думала о том, что случится, если об этом станет известно отцу, не хотела думать; она хотела расклеивать листовки, хотела делать вещи еще более захватывающие, еще более опасные, о которых говорят только шепотом и под большим секретом.