Читаем Королева острова полностью

Королева острова

Криво улыбнувшись, он снова произнес мое имя и поцеловал мне пальцы. Его белый жилет и узкие бриджи выглядели безупречно. Черный сюртук был коротким спереди и длинным сзади, как у Федонов в нашу первую встречу, никаких складок и причудливой вышивки. В черных волосах Келлса проглядывали серые пряди, но я сомневалась, что это пудра.

Наши глаза встретились, и в моей душе вспыхнул гнев. Я отошла в сторону и указала Келлсу на Шарлотту.

– Папа Келлс! – Моя дочь бросилась к нему и обняла. Он поднял ее фату и поцеловал в лоб. – Я так по тебе скучала. Скучала по нашей семье.

Это был ее день.

Весь жар, что разгорался у меня в глотке, каждое злое слово, что хотелось высказать, я оставила при себе.

– Пора начинать. Мне нужно сесть с Эдвардом и остальными.

– Святой отец уже пришел. Присаживайся, Долли. Я позабочусь о нашей красавице.

Вот так заявился и принялся распоряжаться? Затаив дыхание, я взяла ладонь Шарлотты и вложила в руку Келлса. Поскольку он оставил Катарину в Лондоне, желание хоть в чем-то ему уступить растаяло. Я поправила свою соломенную шляпку с пером цапли и вышла.

Женщины из рода Федон, а также братья и сестры сидели слева. Гордые люди в прекрасной одежде рубинового и темно-синего цвета. На другом ряду устроились Лиззи с Коксоллом и малышкой. Полк и миссис Рэндольф пришли вместе с мистером Бейтсом и его клерками. Возможно, это был один из редких случаев, когда цветные и белые сидели бок о бок в этой церкви.

И, должно быть, один из последних. На Доминику прибывало все больше британцев, к берегу причаливало все больше военных кораблей. Те же речи, после которых прекратились католические службы на Монтсеррате, все чаще звучали и здесь, от политиков и солдат, ходивших по улицам.

Странно, что наши богослужения пугали людей; наравне с тем, как я цеплялась за веру, которая считала меня человеком, однако не признавала мои права.

Неисповедимы пути Господни. Я направилась к Эдварду. К нам подошла мами, и мы заняли места рядом с Фрэнсис и кормилицей, державшей на руках Элизу. Китти улыбнулась мне, но села с Полком.

Жан-Жозеф Федон стоял возле брата. Оба были в белых бриджах и черных сюртуках с золотой тесьмой. Сияй у них на груди медали – сошли бы за королевских особ, вроде моего старого приятеля, капитана «Пегаса», принца Англии.

По храму пробежали легкие шепотки, и наступила тишина: Келлс подвел Шарлотту к алтарю.

Священник произнес нужные слова. Я промолчала, когда Козевельд отдавал мою дочь жениху. Затем он подошел и сел рядом со мной.

– Ты на славу потрудилась, Долли. – Он пожал руку Эдварду.

Сынок повел себя хорошо и не фыркнул на него.

– Я серьезно, Долли. Ты сумела произвести впечатление.

Я в его одобрении не нуждалась. И знала: уважения он ко мне не питает.

– Почему ты не привез Катарину?

– Она получает образование.

– Ей шесть, Келлс. Неужели так много уроков?

Я принялась копаться в ридикюле, ища носовой платок, и глупец вручил мне свой. Этот запах… Запах сладкого рома впитался в ткань, как в мои воспоминания о Демераре. Добрые воспоминания.

Я скомкала платок и бросила ему, а потом отодвинулась дальше. Он последовал за мной, медленно и легко, прижав меня плечом к краю скамьи.

– Катарина знает обо мне, Келлс? Говоришь ли ты ей, что я спрашиваю о ней в письмах Шарлотты?

– Она считает тебя своей крестной матерью, Долли.

Дыхание обожгло мне ноздри, горло пылало от слов, что я не смела произнести в церкви.

– Когда я ее увижу?

Он поджал губы, а потом накрыл мою руку своей ладонью.

– Я хотел поговорить с тобой позже, но все понял по твоим глазам. Знаю, ты меня ненавидишь. Я это заслужил, но все же хочу, чтобы ты вернулась со мной. Мне тебя не хватает.

Не думала, что он это скажет.

Не думала, что он хоть в чем-то признается.

Я не хотела плакать.

Не хотела. Не хотела. Я заплакала.

Он разгладил платок и промокнул мне щеки.

– Знаю, я слишком тороплюсь, но поплывем со мной на «Долусе». Позволь показать тебе мой мир – мой мир и Катарины.

– А что потом?

– Потом ты решишь, хочешь ли остаться.

Келлс явно это обдумывал. Составил план и просчитал детали, как делал раньше, занимаясь политикой.

– Я живу здесь, у меня есть обязанности.

– Зря мы расстались. Лишь с тобой я был счастлив.

– Мне нужно подумать.

Он прижал мою руку к своему бедру, но подался вперед:

– Ритуал…

Я повернулась и увидела, как жених вручает Шарлотте кольцо. Пара давала обещания любви и верности.

Рот наполнился горечью. Келлс превратил мои кишки в кашу.

– Объявляю вас мужем и женой. Мистер и миссис Федон.

Я бросилась к дочери и обняла ее и своего новоиспеченного зятя. Келлс стоял позади меня с таким видом, будто никогда не уезжал. Но это все же случилось, а значит, нельзя забывать о собственной боли, даже если я потеряю Катарину.