Королева острова

Я устроилась на своем новом синем диване в гостиной и пила чай с Жан-Жозефом Федоном и его старшим братом Жюльеном.

Добрые католики, свободные мулаты из Гренады всякий раз, бывая в Розо, непременно посещали Нотр-Дам-дю-Бон-Порт.

Они были красивыми мужчинами с насыщенного цвета смуглой кожей. Кудрявые волосы, густые и блестящие, Федоны носили зачесанными на прямой пробор и завязанными сзади в хвост. Жилеты на них были простые, а сюртуки короткие спереди и удлиненные сзади. Блеск их латунных и серебряных пуговиц слепил – братья явно были состоятельными. Плантаторы-щеголи, которых дымкой окутывал дерзкий дух флибустьерства.

Вместе с малышкой Фрэнсис пришла из кухни мами и принесла поднос с угощением: горячий чай, печенье – неужели она испекла его из маниоковой муки, которая для хлеба?

Шарлотта жаждала приобщиться к незнакомой ей культуре. Я указала на стол из зебрано, подарок мистера Бейтса на рождение Элизы. Моя служба по ведению домашнего хозяйства пополнила не только мою казну, но и казну его фирмы тоже.

Мой ангелочек спал в целости и сохранности. Я часто к ней заглядывала. Страх, что терзал душу, постепенно уходил.

Шарлотта улыбнулась братьям.

– Бабушка помогла мне испечь печенье. Надеюсь, угощение придется вам по вкусу.

Жан-Жозеф Федон улыбнулся так широко, что на щеках появились ямочки, а губы едва не лопались.

– Уверен, все, что вы готовите, очень вкусно, мисс Кирван.

Мами подвела Фрэнсис к скамеечке у окна. Достаточно далеко, чтобы не участвовать в разговоре, и достаточно близко, чтобы не пропустить ни слова. Так на нее похоже!

Я налила младшему из братьев чашку чая из старого серебряного чайника Фодена.

– Где вы живете на Гренаде?

– Мы с братом обитаем в поместье Бельведер, это за пределами столицы, в округе Сент-Джон.

Я кивнула, хоть ничего не знала о Гренаде, кроме того, что Томас жил там поблизости от города Сент-Джорджес, столицы острова.

Старший брат, Жюльен, стоял у книжного шкафа. Он перебирал переплеты книг, что выстроились на сверкающих чистотой полках, и чувствовалось в нем какое-то напряжение, беспокойство.

Возможно, он восхищался последним творением Китти – вазой в виде бутона розы, с глянцево-черными женщинами по бокам, которые держались за руки и танцевали.

– Британские книги, мадам?

– Немного. У меня в Лондоне щедрые друзья, которые шлют мне посылки.

Жюльен нахмурился. В черных глазах мелькнуло осуждение. Рыжевато-карие глаза младшего брата, Жан-Жозефа, сияли счастьем. Простой золотой крест на шее демонстрировал, насколько он верит в Господа, или по меньшей мере притворяется верующим.

– Вы набожны, месье Жан-Жозеф?

– Да. Нашего отца воспитали в католической вере. Но у него не было особого выбора: он же француз, – ответил он непринужденно, словно это шутка, но я не смеялась, потому что хорошо знала, как плантаторы меняют вероисповедание ради выгоды.

Жан-Жозеф вытер рот.

– Отец учил нас важности таинств, мадам.

– Не говори так громко, брат, вокруг могут оказаться враги.

В гостиной повисла тишина. Высказывание Жюльена прозвучало довольно дерзко. Затем он хохотнул, издав хриплый гортанный звук.

Жан-Жозеф хмуро посмотрел на брата и поставил свою чашку на стол.

– Я бы очень хотел жениться на Шарлотте, мэм. Если она примет мое предложение, я буду очень ею дорожить. J’adore…[53] – Он вытер вспотевшие ладони о свои узкие ярко-синие бриджи. – В конце месяца мы с братом возвращаемся на Гренаду. Я бы хотел, чтобы Шарлотта поехала туда уже моей женой.

Из них получилась бы прекрасная пара, их бы обвенчал и благословил в церкви священник. В нашей вере не существовало законов, препятствующих союзу цветных. Томас говорил, что хочет жениться на мне, однако он принадлежал к англиканской церкви, а я к католической, что делало брак невозможным. Затем помешал его отъезд, а контракта временной супруги у нас не было.

Элизе исполнилось уже четыре месяца, а отец все еще не знал о ее существовании. Последний раз я видела его более восьми месяцев назад. Лишь несколько коротких записок, переданных через мистера Бейтса, сообщали мне, что он жив. Что он жив и что его здесь нет.

Но все к лучшему. Томас свободен, как и я.

– Мэм? Миссис Кирван…

– Мисс Кирван. Месяц – это слишком рано. У нас есть родственники, которые не успеют приехать так быстро. Лучше отложить. Это позволит нашим поверенным составить надлежащий контракт.

Его радость угасла, но Шарлотта послала ему улыбку.

– Я подожду. Могу я сопроводить мисс Кирван на прогулку по рынку, мэм?

– Мне говорили, что вам обоим это нравится. Да. Ее тетя Китти пройдется с вами. – Я позвала сестру и Эдварда, и те спустились к нам. – Похоже, у вас будет отличная компания. Сынок, тебе лучше?

– Да, мамочка, – ответил Эдвард, отдавая мне честь. Если вырастет здоровым, сможет сделать карьеру в «цветном» ополчении.

Я бросила взгляд на хмурого Федона-старшего.

– Господин Федон, не побудете ли со мной, пока остальные наслаждаются прогулкой по Розо?

Китти посмотрела на него, потом на меня и покачала головой.

Эдвард, милый Эдвард погрозил ему пальцем.

– Кто-то наказан. Наверное, плохо вел себя с мамочкой.