Королева пиратов

Все звуки, кроме лязганья металла о металл, казались ей очень далекими. Пика вонзилась ей в предплечье, и ее оранжевый рукав тут же обагрился кровью. Другой удар пришелся на внешнюю сторону бедра. Теперь Имена стояла спиной к спине с Максимом, сражаясь с ним в паре так же, как она делала бы это с Четри. Но это не имело значения. Пиратов было слишком много.

Задолго до того, как их с Максимом оттеснили к грот-мачте, Имена поняла, что битва проиграна, но она не могла прекратить сражаться, пока руки ее еще были в состоянии сжимать оружие.

Членов ее команды вынудили бросить оружие. Сабли и пики с глухим звуком падали на расстеленный на палубе кусок полотна, без сомнения повреждая режущие кромки. За ними следовали луки и стрелы. Набхи непристойно ругалась, когда у нее силой отняли оба ножа. Слева от нее Роксану заставили встать на колени, и хриплый голос на местном наречии приказал ей отстегнуть окровавленный крюк.

Имене очень не нравилось, что ей связали руки за спиной, но она понимала точку зрения капитана. Она ведь в действительности не сдалась, поэтому, имея руки свободными, могла подавать сигналы своему первому помощнику или любому, знакомому с языком жестов. После многих лет, проведенных вместе, Четри прекрасно умел читать по выражению лица Имены, но это было не то же самое, что получать от нее прямые команды. Сжав челюсти, Имена позволила двум женщинам, превосходящим ее по росту и с руками как молодые деревья, связать себе запястья, а затем перенести себя на палубу северного корабля.

Ее лицо горело в том месте, где стекала струйка крови из раны на голове, но Имена усилием воли отогнала от себя это ощущение.

Она надеялась, что Максим станет держать рот на замке. Насколько Имена могла судить, он отделался лишь синяками и ссадинами, и была очень этому рада, так как в таком случае он ничем не отличался от прочих членов ее команды — или от того, что от нее осталось. Хийу, один из впередсмотрящих, был убит, еще трое получили серьезные ранения.

На каждом из пиратских кораблей был свой капитан, и оба они ожидали Имену. Главной была женщина. На вид ей было лет пятьдесят — шестьдесят, точнее сказать было сложно из-за того, что ее некогда бледная кожа сильно обгорела на солнце. Лицо и руки ее были обветрены, а светлые с проседью волосы выбелены солнечными лучами. Облачена она была в плотно прилегающие брюки, блузку и тунику из льна, по цвету неотличимого от цвета ее кожи. Волосы женщины были собраны на затылке и прихвачены украшенной драгоценными камнями металлической лентой, сочетающейся с повязкой, надетой на левую руку, и поясом из металлических пластин, закрывающим узкие бедра. Других украшений на женщине не было. У нее отсутствовала мочка одного уха, а в осанке чувствовалась командная стать, больше присущая военным, чем пиратам. Имена не заметила татуировок, которые могли бы сообщить ей дополнительную информацию.

Капитан второго судна был мужчиной и, несмотря на размазанные по лбу и щекам яркие зеленые линии, казался моложе. Одет он был с присущей всем пиратам пышностью, но наряд его тем не менее показался Имене поношенным и небрежным.

Рыжеватые волосы мужчины были заплетены в каскад несимметричных косичек, тонких, как змеи, или толстых, как канаты, украшенных блестящими металлическими пуговицами и выгоревшими на солнце ленточками всех цветов радуги. Его ярко-синие брюки плотно охватывали ноги, а рубашка с обтрепанными краями свободно болталась на плечах, а на талии была прихвачена атласным поясом, похожим на тот, которым Имена связывала занавески. Поверх рубашки мужчина носил распахнутый жилет, украшенный серебряными шнурками, пуговицами и зубами акулы. Дальше шел камзол из красной парчи, на несколько размеров больше, чем нужно, местами сильно вытертый. Карманы его были оттянуты хранившимися в них тяжелыми кинжалами. Еще пара кинжалов была приторочена поверх камзола. Ступни его были босы и немыты, с желтыми ороговевшими ногтевыми пластинами.

Встретив его странно пылающий взгляд, Имена силой принудила себя не передернуться от отвращения. Серебристо-голубые глаза мужчины напоминали неглубокие водоемы, лишенные каких бы то ни было чувств, то были глаза не знающей жалости акулы. Ей уже приходилось однажды видеть подобное, и сейчас она мысленно содрогалась, чего не делала уже долгие годы. Как только ее подвели к нему, он вскинул руку и с ужасающей силой залепил ей пощечину.

— Кэссиди! — рявкнула женщина. — Держи себя в руках.

— Зови меня Злобный, — произнес пират таким тоном, будто говорил с неразумным ребенком. Затем он облизал губы выкрашенным в зеленый цвет языком.

Имене никак не удавалось прийти в себя после удара, щека ее до сих пор вибрировала. Она услышала ропот на «Морском цветке», но не обратила на него внимания, полностью сфокусировавшись на женщине-капитане. Имена медленно слизнула с губы выступившую каплю крови.

На местном портовом наречии женщина-капитан произнесла:

— Я капитан «Быстрины» Светлана Литвинова. Нам нужна информация.